В жизни фронтмена группы “Ленинград” Сергея Шнурова, в миру просто Шнура, за последнее время произошло несколько кардинальных изменений. Первое, он перешел с тяжелых алкогольных напитков, как, например, виски, на демократичное пиво. Второе, отказался от постоянной гастрольной истерии. И, как он сам считает, это пошло на пользу не только ему, но и группе. Правда, от некоторых вещей Сергей так и не смог отказаться: драться, пить и любить свою девушку — актрису Оксану Акиньшину. Назло всем слухам, которые до сих пор раздуваются в прессе, ребята вместе.
— Говорили, что ваш роман с Оксаной закончен. И всему виной твое постоянное пьянство…
— Бред, с Оксаной мы не расстались. Так и живем. А пил я и до знакомства с ней. Так что это никак не могло ни на что повлиять.
— А отношения не собираетесь узаконить?
— Честно говоря, не-а! И так хорошо. Отсутствие штампа в паспорте не мешает нам так же вместе ездить и по моим делам, и по ее.
“Мое сердечко чуть не остановилось”
— Были разговоры, что образ алкоголика просто тобою придуман. Это правда?
— Кто со мною пил, тот знает, что это не выдумки! Да и друзья у меня все пьющие. С непьющими не дружу — они крайне хитрые. Опасно!
— Знаю также, что опасность, правда, уже опасность смерти, была у тебя после употребления крепких алкогольных напитков…
— Конечно, было. Как-то выпил в одно лицо литр “Red Label”, а этот напиток на каких-то травках, после чего мое сердечко чуть не остановилось. Огромное спасибо “неотложной помощи”, приехали вовремя. В последнее время я перешел на пиво. Иногда, конечно, срываюсь на виски. Но это происходит все реже и реже.
— А завязать не думал? Или “посохнуть”?
— Больше трех дней “сохнуть” не получается.
— Творчеству такой образ жизни не мешает?
— Понимаешь, это сильно раздутая фигня по поводу того, что алкоголь кому-то мешает. Всю историю человечества люди пили. И никому не мешало созидать ту культуру, с которой мы живем. По статистике, во Франции люди бухают гораздо больше, чем в России.
— Там, правда, пьют несколько иное.
— Здесь тоже можно пить вино. Если тебе нравится этот напиток.
— Кстати, о вине. Я заметил, что на больших вечеринках, где ты бываешь, пьешь из горла только шампанское. Почему?
— Если ты имеешь в виду последнюю премию MTV, то шампанское я пил только на сцене, а так за кулисами бухал пиво.
— Замес пива с шампанским — это для тебя нормальное явление?
— На самом деле — не очень! Просто мне показалось, что с шампанским я буду смотреться нормально — шампанское и Я! Эдакая антитеза! Признаюсь, по сценарию я должен был пить водку.
— И что же тебя остановило?
— Перепил. У меня сейчас происходит отторжение этого напитка. Мне тут давеча подарили ящик водки, и я с ним боролся один. Поборол.
— За какое время?
— Не так долго, как хотелось бы. Этот ящик я убрал быстро. И с тех пор к водке поостыл. Вылечился таким образом от алкоголизма. (Хохочет.)
Родил настоящего Аполлона
— Поговаривали, что родители не очень понимали твое творчество. Со временем отношение изменилось? Я имею в виду ненормативную лексику в твоих песнях.
— Ты же понимаешь, что ничего в этом мире не ценится, кроме успеха. И когда родители поняли, что то, чем я занимаюсь, успешно, естественно, зауважали. А если честно, то мои родители всегда относились к тому, чем я занимаюсь, нормально. Они у меня нормальные родители. Это тот замечательный случай, когда им наплевать, что я делаю, лишь бы человек был хороший.
— Для каждого родителя его ребенок — всегда человек хороший…
— (Затягиваясь сигаретой.) Угу!
— А ты не думал, что твой сын именно на песнях “Ленинграда” наберет в свой словарный запас российского мата?
— Ну, это чушь собачья!
— Уверен?
— Конечно! Мат — он кругом! Это та атмосфера, в которой мы живем в нашей стране. Уверен, узнать ребенку мат из песен — шансов нет. Конечно, если из дома он никуда не выходил и мама его за хлебом в магазин не посылала. Вот тогда он узнает мат из моих песен.
— А каким отцом ты себя считаешь? Часто общаешься с ребенком?
— Хотелось бы чаще, хотелось бы чаще. Но отец я хороший.
— Поэтому ты дал ему такое непростое для России имя — Аполлон?
— В свидетельстве о рождении записано Павел-Аполлон. А дальше он сам решит, как его будут называть. Назвал его так в честь поэта Аполлона Григорьева. Дома зовем его Аполлоном Сергеевичем, наследником престола.
— С бывшей женой хорошие отношения?
— Собственно говоря, мы женаты и не были.
— Я имею в виду гражданский брак.
— Мы в отличных отношениях. Она по-прежнему мой директор. Концертов лишили газетчики.
— Ты мало общаешься с сыном из-за плотного гастрольного графика?
— На гастроли мы не ездим. Просто много работы на студии. С регулярными выступлениями завязали. С тех пор как переименовались в группировку, с тех пор и завязали с гастролями.
— С чем это связано? Тебе надоел образ дебошира и пьяницы в СМИ, который ты сам и создал?
— Да не знаю. Я всегда был самим собой. Но, конечно, газеты подливали масла в огонь, когда писали обо мне всякую х…ню. В один прекрасный момент мне стало просто неинтересно выступать на сцене. Вот и все. Больше ничем не руководствовался.
— А я слышал, что ты проводил какие-то параллели с “Битлз”, которые в конце шестидесятых закончили сценические выступления и занялись только работой в студии…
— (Затягиваясь сигаретой.) Ну да!
— Смотрю, ты не вынимаешь сигареты изо рта. Не влияет на здоровье?
— Да нет, хотя начал курить лет с шестнадцати. Раньше была пачка в день, теперь две. Просто я люблю курить.
— Общение с залом, с фанатами для тебя не главное?
— На данном этапе — нет! Я не знаю, что будет завтра. Послезавтра мне, может быть, этого будет не хватать. Сейчас концерты не являются для меня проблемой насущной.
— А не запрет ли московских властей на выступления “Ленинграда” в столице повлиял на прекращение гастролей группы? Какие у тебя сейчас с ними отношения?
— Ни в коей мере не повлиял. А с московскими начальниками… я с ними никогда не дружил, никогда не ссорился. И никаких отношений у меня с ними нет. Даже то разрекламированное появление на нашем концерте Людмилы Путиной было просто стечением обстоятельств. И это тоже ни на что не повлияло. На меня уж точно! Лучше ощущать в этом мире я себя не стал. Сейчас выступать в Москве я не пробовал. Да и самоцели покорить Москву у меня нет. Я не Наполеон, понимаешь?! Меня туда не заманишь!
Тяжесть “Ленинграда”.
— Ты сейчас не вылезаешь из студии — готовишь новый альбом? Чем удивишь поклонников?
— На этом альбоме будут только новые вещи. Правда, некоторые уже крутились на радио, но нигде не издавались. А по поводу удивления… я сам себя уже удивил — “Ленинград” стал еще жестче. Я думал, что дальше некуда, оказалось, что есть.
— В чем это выразилось?
— (Смеется.) Это выразилось во всем, к сожалению. И музыка тяжелее, и тексты еще хуже, чем были.
— А “тяжелые” профессии, которыми ты овладел до своей карьеры музыканта, вспоминаешь?
— Ностальгии не испытываю. В кузню тянет, а сторожить детский сад не хочется.
— А как с твоей любовью к живописи, делаешь зарисовки?
— Что-то делаю.
— Выставляться не думал?
— Недавно выставлялся в Риге. Прошло все как обычно — замечательно: все напились. (Смеется.)
“Пусть меня пристрелят”
— Откуда на твоем лице шрамы?
— Драки все, драки!
— Ты человек известный, какие могут быть драки?
— С одной стороны — это дела давнишние. Но периодически легкие драчки бывают. Даже когда побеждаешь, от синяков не избавиться.
— А что тебя так раздражает, когда ты пускаешь в ход кулаки?
— Многое. Почему раньше люди вызывали друг друга на дуэль? Вот и у меня с вопросами чести все очень обострено.
— Ты честно говорил, что если тебя увидят на сцене в сорок лет — пусть пристрелят?
— Я до сих пор так думаю.
— А чем собираешься заниматься?
— Тем же, чем и сейчас. Ничем, ха-ха-ха!
— Ты такой жесткий человек в вопросах чести, а от армии бегал, милиция разыскивала…
— Честно, вяло поискивала. Я не пошел в армию, потому что времени было жалко. В шестнадцать не явился в военкомат, в восемнадцать объявили розыск, в двадцать уголовное дело в прокуратуре.
— И где скрывался до двадцати семи лет?
— А я нигде не скрывался! Ездил по гастролям, давал интервью, а милиция меня искала: где же этот гад, ну не найти его никак!
Ученик педофила?
— И напоследок развей или подтверди несколько слухов о себе.
— Давай!
— Говорят, что театральному делу тебя учил педофил, который преподавал театральное искусство в местном ТЮЗе. В конце концов его посадили за это дело…
— Это ерунда. Его посадили не за педофилию, а… как же это звучало… да, статья про пидоров. Раньше это преследовалось по закону. Совсем недавно была программа по ТВ, в которой говорилось, что дело было сфабриковано. А судьбу человеку поломали. Звали этого питерского режиссера Зиновий Карагодский.
— Сейчас ты успешный человек, но я слышал, что в свое время, бывало, спал на собачьем коврике у знакомых.
— Чушь собачья. Опять желтые газетки. Вот когда напиваюсь, то и сейчас на полу сплю. Ну и что? Это не значит, что жизнь не удалась! (Хохочет.)
— На концертах ты любишь снимать штаны, демонстрируя достоинства… Ты эксгибиционист или это пьяный кураж?
— Конечно, кураж. Если бы я получал от этого удовольствие, то давал бы концерты почаще! (Хохочет.)
Виталий БРОДЗКИЙ. “МК-воскресенье”, 09.10.05
Вас это заинтересует:
Сергей Шнуров: «Мы с Матильдой вместе — и неважно, женаты мы или нет. Нам с ней хорошо» 
Сергей Шнуров в Ижевске: В группе «Ленинград» пел лысый, а в группе «Рубль» волосатый 
Сергей Шнуров: «Жду пенсии – вот житуха начнется!» 
Сергей Шнуров на Тавриде.АРТ – об отказе от соцсетей, феномене «Ленинграда», маленьком сыне и «примате»-Моргенштерне 
Сергей Шнуров: “Ну, допиши что-нибудь от себя”
