— Скажите, как молодежь относится к вашим песням?
— Надеюсь, она их не слушает. Мои песни адресованы людям постарше.
— А по лицам в зале и не скажешь!
— Глухонемые. Ходят чисто посмотреть.
В этом диалоге весь Шнур. И хотя Сергею скоро исполнится 33, а группе “Ленинград” — 10, подурачиться одиозный рокер не прочь. В обычном питерском дворе, где происходило наше общение, Шнур между делом пугал редких кошек и показывал “зайчика” бабушкам. Пенсионерки смеялись, а одна по-матерински погладила его по бритой голове. Взглянув на старушку из-под глухих очков, Шнур мгновенно протрезвевшими глазами выразил невероятную нежность.
Десять лет — ума нет
— Надвигается десятилетие группы. Как думаешь отметить?
— Десятилетие группы праздновать не буду. И вообще — мы наконец-то закроем этот проект. Потому что 10 лет — солидный срок. Да и потом, мне-то 33 года уже, играть на сцене — дело молодых. Я думаю, что займусь музыкой к кино. Это ж безумие: смотрю на “уже не мальчиков”, поющих подростковую тематику, — слезы!
— Как относятся к творчеству “Ленинграда” высмеиваемые коллеги? К примеру, “Машина времени”, которая заблудилась во времени…
— Те, кто поумнее, воспринимают с иронией, а поглупее — обижаются. Макаревич спокойно отнесся. Мы с ним пару раз даже выпивали вместе.
— Что сейчас вдохновляет на хиты?
— В последнее время очень нравится смотреть телевизор. Более сюрреалистичного зрелища не видел в своей жизни. Особенно на 23 февраля, когда Буйнов пел песню “Спецназ”. Меня проняло до печенки. Думал, конец света наступил. На самом деле лукавлю, много факторов.
— Будут ли изданы к юбилею самые первые записи “Ленинграда”, еще с другим солистом?
— Думаю, да, осенью прошлого года истек контракт, сейчас нам ничего не мешает это сделать.
— Где собираетесь отдыхать после европейского тура? Дома или за границей?
— Отдыхать за границей — глупость, придуманная и разрекламированная глянцевыми журналами. Самый замечательный отдых — рыбалка в Краснодаре на лиманах. Дико хотел бы съездить в Тбилиси. У меня это давнишняя мечта. Один раз чуть не доехал на какой-то фестиваль, тогда еще Шеварднадзе был у власти. Но сейчас политическая ситуация изменилась, и отношения с Грузией у нас напряженные. Поэтому, думаю, уехать туда практически невозможно. Группа “Ленинград” жутко провокационная. Есть много людей, заинтересованных в нашем отсутствии.
— Твоя мама по-прежнему пляшет на концертах “Ленинграда” за кулисами? Как-то видели ее там с подругой в весьма веселом настроении…
— Она — да, умеет потанцевать. Сейчас, правда, старая уже стала, 56 лет все-таки.
Апокалипсис — это гораздо слабее
— Я тут слышала, ты “правильный” альбом решил записать. Так сказать, в назидание молодежи!
— И не думал даже. У нас много кто этим занимается, а результат обратный. Знаю людей, которые слушали Розенбаума, выросли же полнейшими сволочами.
— Ты христианскими группами никогда не увлекался?
— “Трубный зов”. Это была мощная команда, которая мне нравилась, когда я учился в девятом классе. Мне иногда звонят религиозные фанатики: мол, восславить Христа не хотите? А я отвечаю, что каждый должен заниматься своим делом. Один парень прямо обвинил: “Сейчас по своим делам вы на стороне Люцифера!”. Не суди, да не судим будешь. А может, я как Штирлиц! Свой среди чужих. Бах после каждого произведения писал: “Все во имя Бога…”. Это цитата из Заратустры. Бог умер, так написано у Ницше! Я, конечно, сожалею. Но ничего поделать не могу.
— Как возникла идея фильма “Окопная жизнь”? Там как раз о жизни и смерти, добре и зле…
— Мне было интересно пообщаться с людьми, прошедшими пограничные ситуации, побывавшими за гранью добра и зла. Подворовал чужой опыт! То, что я понял в процессе съемок, не изложишь в двух словах. Может, напишу какое-то эссе. Или колонку в “Роллинг стоун”. Я там работаю, кстати, с первого номера. Последнюю статью про проституцию накатал. Цитата: “Не многие из так называемых падших женщин сосут с высоко поднятой головой”. Я тянулся к литераторству всегда. Совершенно четко помню, как в детском саду издал свой журнал. Там были только картинки. Даже редакцию с корреспондентами завел. Они мне рисовали, а я дыроколом прокалывал листы и сшивал.
— Ты прям как Егор Летов стал: о войне да о войне! Только без мата.
— А у “Гражданской обороны” мата как раз очень мало. И ругается Егор исключительно для искусства. Летов крайне приятный в общении человек. Мы вместе выступали в Нюрнберге в Германии. Там и познакомились.
— А ты как-то в интервью сказал, что матом ругаться терпеть не можешь. Пошутил?
— Конечно. Для меня ругаться органично. Никакого синонима слову п…ц я не знаю!
— Апокалипсис.
— Ну нет, апокалипсис — это гораздо слабее.
— Какой твой любимый алкогольный коктейль?
— Махито. Лед, мята, ром (желательно “Гавана клаб”) и сок. Очень поправляет с бодуна! Рекомендую.
— А как насчет готовки?
— Любимое блюдо, которое я гениально готовлю, — икра минтая. Открываю банку, беру ломтик черного хлеба и…
— С маслом или маргарином?
— С маслом, конечно. Мы ж не немцы какие-то, маргарин жрать!
— А свой день рождения 13 апреля будешь отмечать?
— В прошлом году пытался не отмечать. Но друзья все равно пришли. В этом отметить надо, 33 все-таки! Но боюсь, что это произойдет в районе какой-нибудь средней Европы. На гастролях.
— Раздумья о возрасте Христа есть?
— Конечно, есть. Говорю же: надо завязывать с музыкой и заниматься серьезными делами.
“Асса”? В кассу
— В обоих “Бумерах” звучит твоя музыка. Что приятнее было “обслуживать”, первый или второй фильм?
— Вторым я, пожалуй, даже больше горжусь как композитор. А в первом кое-что переписал бы.
— Как думаешь, такие фильмы подрывают авторитет актеров?
— Это более глубокое кино, чем может показаться на первый взгляд. Его идея в том, что пассионарии в наше время не нужны. Герой Буслова лишний в этом мире. В XIX веке можно было свободно жить революционером. Сейчас это глупо. Нет места для подвига. Я не верю войне в Чечне и добровольцам на Балканах. В этом есть манипуляция, игра. Политтехнологи.
— А сам-то служил?
— Нет, конечно. Думаю, в то время я бы точно за свой гонор попал в стройбат и строил дачу какому-нибудь толстому генералу. А мне этого очень не хочется. Контрактники служат в Чечне, как и должны служить. Остальное — полное извращение.
— Сам-то не планируешь в кино сниматься?
— Сейчас есть проект Сергея Соловьева “Асса-2”. Я принимаю в нем участие. Предложение поступило от режиссера по телефону. Долго я не раздумывал, почитал сценарий, понравилось.
— Первый и второй фильмы сопоставимы по масштабу?
— Конечно, нет. Личности такого масштаба, как Виктор Цой, не родилось пока. И даже близко никто не стоял. Но сценарий интересный и немного спекулятивный. Я это люблю. Бугаев-Африка там не играет, зато будет сниматься Башмет. По идее я должен написать какой-то саундтрек. “Ассу” я для себя переименовал на “В кассу”. Эта вывеска фильму больше подходит.
“Глинку не люблю. Длинный очень”
— Докуда дойдет “Зенит” в кубке УЕФА?
— Даже думать об этом боюсь! Идет себе, и слава Богу! До чего бы ни дошел, желаю удачи. Я люблю летом на стадион ходить. Сижу либо на первой, либо на десятой трибуне. В vip-ложе делать нечего, там такой смурной народ! Не знаю, зачем они вообще на футбол ходят. В фанатский сектор как-то сунулся раз, чуть не убили.
— Как ты вообще с поклонниками общаешься?
— Через космос. (Смеется.)
— А Интернет?
— Я его не понимаю, как человек другого поколения. Но, по-моему, там все проще. И ответственности меньше. Если, положим, ты в чате послал кого-то, совершенно точно, что тебе не дадут…
— Что слушаешь дома?
— Мусоргского. Римского-Корсакова. А Глинку не люблю. Длинный очень.
— За современной литературой следишь?
— Оксана Робски мне не нравится. Хотя у нее есть одна гениальная фраза. “Лучше лишний раз не дать, чем дать лишний раз”.
— Как поживает твоя коллекция старых автомобилей?
— У меня есть “ЗИМ”, “Чайка”, “Понтиак”. Ретро-автомобили нравятся тем, что когда у меня спрашивают, как твой автопарк, я отвечаю: стоит, дорожает! Под свои машины я купил гаражик. Но сам там, честно говоря, не был ни разу. “Понтиак”, кстати, на ходу. Остальные неподвижны.
— А правда, что ты недавно с манифестом выступил? Как категорический противник высшего образования.
— Ну не так все было… После окончания школы я поступил в ЛИСИ. С единственной целью: не попасть в армию. А вообще хотел быть искусствоведом. Но высшее образование так и не получил, слава Богу!
— А почему слава Богу?
— Потому что это была бы лишняя книжка в моем кармане. Кроме военного билета, паспорта и загранпаспорта. На фиг она нужна? И так бумажек много.
— Без бумажки ты, говорят…
— Всей своей жизнью я доказываю обратное.
ЦИТАТЫ “ОТ ШНУРА”
• Мое лицо таково, что глянец его уже не исправит!
• Шевчук — гений! А я так, погулять вышел.
• Мои творческие планы — окончательно завязать с творчеством.
• Женщин люблю. Особенно беспринципных хохотушек.
• Стиль “Ленинграда” — флэш-турбо-фолк.
• Хочу лежать в гробу с дымящейся сигаретой. Эпитафия: “Он слишком много курил!”
