На этой неделе лидер групп «Рубль» и «Ленинград» Сергей Шнуров отыграл концерты в Киеве. Пользуясь случаем, мы решили задать музыканту пару вопросов и выяснить, почему он решил отреагировать на громкую кампанию по защите Химкинского леса и как относится к кампании ответной, организованной защитниками леса уже в его собственный адрес. Но это оказалось не такой простой задачей, — и Шнурова мы поймали буквально в дверях гостиницы на Подоле с бутылкой пива и в смешной вязаной шапочке с машинкой, а беседовали уже по дороге в аэропорт «Борисполь»… Впрочем, о Химкинском лесе Шнуров все-таки рассказал, не стесняясь в выражениях.
«Полiт.ua»: Сергей, вы вместе с группой «Ленинград» недавно написали песню «Химкинский лес»? Это реакция на громкую кампанию в его защиту, где приняли участие в том числе и музыканты — Юрий Шевчук, рэппер Нойз-MC? Как вообще появилась эта песня?
Ш.: А вы вообще знаете, где этот Химкинский лес находится? Я сам из Питера, я просто даже не знаю, где Химкинский лес.
«Полiт.ua»: Это по дороге из аэропорта Шереметьево. Когда едешь в аэропорт, там такой маленький лесочек рядом с городом Химки. Маленький, лиственный.
Ш.: По-моему у него чудовищное название — Химкинский лес.
«Полiт.ua»: Какими судьбами тогда появилась песня?
Ш.: Это песня про конъюнктуру. Это песня про тренд. Дурацкое слово — тренд.
«Полiт.ua»: Но модное.
Ш.: Да. Что раз вы, типа, блядь, написали песню про Химкинский лес, то не важно о чем эта песня. Вот песня «Химкинский лес», она о чем?
«Полiт.ua»: О последних певцах демократии?
Ш.: Это мы, это я. Я — последний певец демократии!
«Полiт.ua»: Но реакция на эту песню оказалась довольно противоречивой, — ее, в частности, хвалят оппоненты защитников леса, различные провластные силы, та же «Молодая гвардия Единой России».
Ш.: Я вот думаю, не вступить ли в партию? Может, я так хотел. Было бы круто. (смеется) Такой финал карьеры.
«Полiт.ua»: Будете выступать на партийных съездах вместе с группой «Любэ…»
Ш.: Охуительно. Блядь. Я подумаю об этом…
«Полiт.ua»: Но предложений-то вступить не было, разумеется?
Ш.: Да вы что! Куда вступит человек, написавший песню «Побрей пизду»?
«Полiт.ua»: А также «Выборы-выборы, кандидаты…»
Ш.: Так нет, это не я. Во-первых, не я написал эту песню, во-вторых, это песня на самом деле самая антидемократическая, которая только может быть. Это пиздец, это блядь, ну…
«Полiт.ua»: Так и весь фильм такой же, в общем-то, о том, что выборы — это балаган, поэтому давайте, наконец, прекратим выбирать и будем назначать, кого нужно.
Ш.: Вы откуда это знаете? Вы это где-то прочитали? Я это прочитал. Мне вообще кажется, весь этот фильм про выборы — это политический заказ. И да, я не писал эту песню.
«Полiт.ua»: Возвращаясь к Химкинскому лесу. Эту песню исполняет «Ленинград», а не «Рубль». В одном из интервью раньше вы говорили, что когда кончатся деньги, вернетесь в «Ленинград». Решили вернуться?
Ш.: Нет, подождите. Почему я сейчас такой пьяный и в Киеве, потому что мы отыграли три концерта «Рублем», здесь, в Воронеже и в Минске. И как не странно, две корпоративки.
«Полiт.ua»: У кого, если не секрет?
Ш.: У работников вентиля и трубы.
«Полiт.ua»: Они думают, что слушают протестую музыку?
Ш.: Да перестаньте. «Рубль» же не играет ни одной протестной песни. Я никогда ни против чего не протестовал. Я протестую только против одного — против вялого хуя. Вот это ужасно! Я за женщин вообще, я феминист. Самый последний феминист в России.
«Полiт.ua»: За это надо выпить!
Ш.: Да. И давайте еще про Химкинский лес пизданем чего-нибудь!
«Полiт.ua»: Недавно в одной из бесед довелось услышать забавную интерпритиацию, кто такой панк. Выходит такой условный битник с авторской песней и поет про травку и цветочки. Это конъюнктура, которую все хапают. А за ним ходит панк и его стебает. Панки, мне кажется, симпатичнее в этом отношении.
Ш.: Панков настоящих нет. Панки живут 20 лет. Если тебе 37, какой ты панк. Хуйло, а не панк. Если ты не умер от героина, если ты не настолько любил жизнь, насколько она тебя то ты не панк.
«Полiт.ua»: А песню Нойза-MC, которую он в ответ на «Химкинский лес» написал, про Вас, видели?
Ш.: Я видел. Можете так и написать: я видел клип Паранойза-эмси. (смеется) Который повелитель мух.
«Полiт.ua»: То, с чем выступил Шевчук и другие — это, по-Вашему, музыка? Политика? Протест?
Ш.: Поебень. Это реальная поебень. Музыка — она у Моцарта. А протестной музыки вообще не бывает. Ну, не бывает. Протестная музыка — это хуйня. Она очень плохая. Изначально. По определению. Вот такката и фуга (изображает) — это протестная музыка или что?
«Полiт.ua»: Это музыка.
Ш.: Да, это просто музыка. А вот протестная музыка и женская поэзия — это полная поебень.
«Полiт.ua»: А современная поэзия? То что Вы делаете — это, безусловно, современная поэзия. У этой поэзии другие темы, другие цели, не те, что были, скажем, у Ахматовой, Пушкина, Анненского.
Ш.: Боюсь, что не так. Боюсь, что темы остались те же. Поет же толпа про Химкинский лес.
«Полiт.ua»: Поэт и стихопродавец?
Ш.: Ну да. Собственно говоря, так и живем.
«Полiт.ua»: Но раз поэт остается, то и музыкант остается?
Ш.: Музыкант не остается. Музыкантов в России вообще очень мало.
«Полiт.ua»: Кто, например?
Ш.: Башмет, может быть. Когда с бодуна.
Все очень плохо играют. Все очень плохо владеют музыкальными инструментами. До одного. И почему-то это начинают считать за счастье. Дилетантизм подменяется искренностью. А это неправда. Научитесь играть, а потом пиздите.
«Полiт.ua»: Почему не хотят учиться играть? Думают, что и так продадутся?
Ш.: Нет, нет. Дело не в этом. Это поза такая. Три аккорда, может семь, — дело не аккордах. Дело в том, что на гитаре играть не умеет никто. Кроме меня. (смеется)
«Полiт.ua»: Дирижер Кофман как-то рассказывал, что в Германии, где он долго работал, дома музицируют. Заведено так… А у нас, получается, нет. Оттого и не умеют.
Ш.: Так, ну подождите, как, собственно говоря, бывшие грузчики могут играть на скрипке? Никак. Они не умеют играть на скрипке. Она им нахуй не нужна.
«Полiт.ua»: А дети бывших грузчиков?
Ш.: Вряд ли. Внуки, может быть.
«Полiт.ua»: Вы замечаете какую-то разницу в публике, которая ходит на ваши концерты — здесь, в Москве, в других городах? Кто в основном приходит?
Ш.: Как обычно приходят все время работники вентиля и трубы.
«Полiт.ua»: А кроме них?
Ш.: Подработники. Слушайте, молодежь меня вообще не интересует.
«Полiт.ua»: Она не ходит?
Ш.: Ну, приходит иногда. Жалко. Жалко нет ружья. Меня она вообще не интересует.
«Полiт.ua»: А работники вентиля и трубы интересуют?
Ш.: Они интереснее, да.
«Полiт.ua»: Почему?
Ш.: Потому что они что-то сделали, они чего-то добились. А молодое поколение меня расстраивает: когда я был молодым, я отрицал все, — папино все, квартиру, нахуй ушел из дома. А тут получается молодое поколение говорит: а вы квартирку-то оставьте, вы сами только сдохните. Вот в этом и разница: мы то на ваших гитарках еще чуть-чуть пожужжим, а вас нам нахуй не нужно. А работники вентиля и трубы — замечательные люди. Охуенные. Как и мы. Мы тоже в некотором роде работники вентиля и трубы. Мы тоже больше нихуя не умеем.
«Полiт.ua»: Получается, что песня про химкинский лес тоже для работников вентиля и трубы?
Ш.: Нет, для меня. Я ее пою и пою для себя. Что ж вы там все увидели такого, а? Мне кажется, это великое произведение; я, по крайней мере, за последние 50 лет не знаю ни одной песни, которая бы так бы разделила общество. Охрененно, по-моему. Круто. По-моему, я гений.
«Полiт.ua»: Насколько Вам часто приходится бывать в Украине? Кто из здешних музыкантов Вам известен? Олег Скрипка, например?
Ш.: Давно нравился очень. Скрипка — замечательный человек. Был. Не знаю, как сейчас. Потап и Настя Каменских с Украины, говорите? Круто! «А сейчас скажет Настя…» Нет, охуенно. Они точно лучше, чем весь это псевдо русский рок. По-моему, это такой настоящий пострусский рок.
«Полiт.ua»: А кто-то из русского рока еще остался?
Ш.: Не знаю, я вот слушаю Цоя и все.
«Полiт.ua»: А что для вас приоритетнее сейчас, «Рубль» или «Ленинград»?
Ш.: В истории человечества останется «Ленинград». В истории культуры останется «Рубль». Таковы законы бытия. Я не знаю, почему.
«Полiт.ua»: Да, песню «www.leningrad.spb-точка-ru» сейчас, по-моему, каждый школьник знает.
Ш.: Я об этом и говорю. Это уже осталось в истории, хуй сотрешь. Впрочем, как и песня «Все заебало, пиздец, нахуй, блядь».
«Полiт.ua»: А если бы вам предложили переехать работать в Украину, сказав, что тут больше свободы, — в России сейчас многие так думают, — согласились бы?
Ш.: Да мне эта внешняя свобода нахуй не нужна. Кому-то она нужна, у кого внутренней нет. А мы настолько свободны, что можем даже отказаться от продажи.
«Полiт.ua»: А жить на что?
Ш.: Вот мы настолько ебнутые, — что ни на что.
«Полiт.ua»: Но предложения песни писать за деньги-то наверняка регулярно поступают?
Ш.: Я вот очень хочу сказать, что все мои песни, которые я сыграл в своей жизни, написаны за деньги. Правда, платили мало. И не всегда платили.
«Полiт.ua»: Получается, что и участие в фильме «День выборов» — это тоже за деньги? Или по дружбе? По приколу?
Ш.: Хуже. Ну, блядь, я не хочу озвучивать, как это было. Но, это было не за деньги, не по приколу, не по дружбе. Но снялся. А вот в порнухе я бы снялся даже без денег, это был бы охуенный фильм. Я читал недавно книгу Бегбедера, где он совершенно охуенно написал: если бы каждый, блядь, вот этот порнушый парень, этот чувак говорил бы бабе «я люблю тебя», а не «ну-ка, блядь, сучка, быстро», и баба бы тоже говорила «я люблю тебя», то это был бы самый охуенный порнушный фильм. Блядь, сука, он прав.
«Полiт.ua»: Когда успеваете читать? В самолетах?
Ш.: Почему? У меня для интернета времени нет, а на чтение до хуя времени. Я даже не знаю, где там и что находится в интернете, мне не интересно. Не мое это. Я вот ваш сайт последний раз видел четыре месяца тому назад.
«Полiт.ua»: То есть полемику вокруг песни «Химкинский лес» не отслеживали?
Ш.: Нет, почему? Мне звонят друзья и говорят: «Блядь, вот это пиздец, конечно, вот это пиздец» Ну, охуенно. Я сплетник. Мне нравятся сплетни. Мне говорят: «Ты посмотришь, что ответил тебе Нойз-МС?» Я два дня не смотрел. Потом говорю, ну, ладно, покажите. Показали, я думаю: «Ни хуя себе!»
Ответы бывают талантливыми. Когда не задают вопросов. А где он там увидел вопрос, там не было вопроса. Я просто сделал то, что мне нравилось.
«Полiт.ua»: И получилась шумная история из того, что человек просто сделал то, что ему нравилось. Но теперь все говорят, что из-за истории с Химкинским лесом в том числе уволили мэра Москвы Юрия Лужкова…
Ш.: Правда, уволили? А за что?
«Полiт.ua»: Утратил доверие президента. Получается, кстати, Вам питерские проблемы ближе?
Ш.: У меня тут недавно у кошки было трое котят. Я их отдал, и питерские проблемы у меня закончились, все. Какие еще проблемы в Питере, я не знаю.
«Полiт.ua»: Киев-то успели хоть посмотреть, пока здесь были?
Ш.: Нет. Не знаю, после Рима и Нью-Йорка мне что-то не охота ничего смотреть. Нет, пизжу, еще Париж, конечно. Я приехал в Санкт-Петербург, Питер увидел и подумал: «Да, жалкое подобие».
«Полiт.ua»: В Париж и Нью-Йорк ездите в гости, или выступать? Тамошней публике Ваше творчество понятно?
Ш.: Да, немцы даже фильм про нас снимать взялись. Называется «Мужчина, который поет». Мы и в Лондоне выступали. У них панки охуительные. Мы там в одном клубе выступали. Но самое охуенное было после, просто пиздец: владелец клуба принес гору кокаина. Чуваку 67 лет. Он говорит: «Меня баба ждет внизу, ей 18, ей завтра в школу. Я спущусь вниз и дам ей ключи от машины». Охрененно. Вот это жизнь. Вот это это феминисты самые настоящие, устоявшиеся, настоявшиеся. А потом мы унюхали кокаин весь, который был в отеле с ним же. А потом мы пошли в аэропорт, и нас пытались не пустить в самолет. Но мы все равно пошли. Потому что мы обладаем магией.
Да, и, кстати, я все хотел спросить: неужели слово «хохол» обидное? Тут кто-то на него обижается?
«Полiт.ua»: По разному. Наверное, это больше зависит от чувства юмора человека, от его отношения к этому. Слово «москаль» Вам кажется обидным, например?
Ш.: Слово «москаль» обидное. Особенно для жителя Петербурга!
Беседовали Юлия Каденко и Вера Холмогорова.
