Сергей Шнуров: «Мир меняется быстрее, чем наши мысли»

Сергей Шнуров. Интервью 2016 Интернет
Взять интервью у Сергея Шнурова оказалось задачей не из легких. Гастрольный график группы «Ленинград» (которая, кажется, переживает новый пик популярности после выхода клипа про лабутены) настолько плотный, что нам удалось «поймать» Сергея буквально на несколько минут перед оче­редным концертом.
Поделиться в соцсетях:

Взять интервью у Сергея Шнурова оказалось задачей не из легких. Гастрольный график группы «Ленинград» (которая, кажется, переживает новый пик популярности после выхода клипа про лабутены) настолько плотный, что нам удалось «поймать» Сергея буквально на несколько минут перед оче­редным концертом. Кста­ти, уже 2 мая «Ленинград» выступит в Лондоне!

– Сергей, во-первых, хотела поздравить вас с прошедшим днем рождения! В этом году у вас произошло много интересных событий, которые я бы хотела обсудить. Одно из пос­ледних – смена солисток в группе «Ленинград». Как идет процесс «обжигания горшков»?

– Отлично! Девочек принимают просто отлично! У них все получается.

– Как вы их нашли?

– В Петербурге есть небольшое сообщество музыкальных девушек – они поют в караоке, на подпевке у артистов. Их все знают, как это часто бывает в профессиональном сообществе. Как профессиональные лыжники знают всех лыжников, так и музыканты знают всех музыкантов. Была запущена информация о том, что мы ищем солисток. В итоге мы просмотрели в интернете око­ло 300 претенденток, а потом прослушали «живьем» 20 луч­ших. И так выбрали Ва­силису и Флориду.

– Чем они вам понравились?

– А почему я выбрал свою же­ну? Не знаю! Что-то мне в них понравилось.

– Просто интересно, какими качествами должны обладать девушки, чтобы попасть в «Ленинград»?

– Девушки должны быть доб­рыми и веселыми, а все ос­тальное – дело наживное.

– На прошлой неделе исполнилось ровно 5 лет с того дня, когда вышел ваш первый альбом с женским вокалом. Вы однажды сказали, что женский мир стал гораздо интереснее и разнообразнее, чем мужской. Почему так произошло и когда?

– Эта проблематика – не но­вая. О ней написано еще у Шпенг­лера, а потом и Мереж­ковский интересовался этим вопросом. Даже Максим Горь­кий об этом писал. Изменения произошли примерно в середине 20-го века, когда феминизм стал за­метным явлением. И эти процессы закономерны. Вообще, жизнь – это процесс. И в истории не бывает – раз и революция! Но в какой-то мо­мент перемены стали слиш­ком за­метными. Что-то послужило поводом для выхода этой энергии.

– Возможно ли, что когда-ни­будь вы снова станете единственным солистом группы?

– Вряд ли, я люблю вариативность. Я всегда ставлю себя в такую ситуацию, из которой много выходов. И обладать все­ми этими инструментами го­раздо интереснее, чем просто петь под гитару.

– Еще одно важное событие – это, конечно, выход клипа «Экс­понат». В одном из интервью вы сказали: «Я страшно далек от народа, хотя народ меня и любит. Человек со сце­ны должен быть близок народу ментально. А иначе как можно взаимодействовать, как резонировать с публи­кой?» Тем не менее «Экспо­нат» за считанные дни стал вполне «народной» песней. Это лишь совпадение? Или вам стало ближе (или интереснее) то, что интересует условный «народ»?

– Все эти так называемые оп­ределения, что есть «народ»… Я ведь тоже есть народ. Я могу назвать себя быдлом, а могу назвать себя «человеком народа», но это ничего не меняет, потому что все эти определения хороши для спора в интернете. Мне сейчас интересно интересное, вот и все.

– Вы как-то сказали, что, слушая песни группы «Ле­нинград», каждый человек становится русским. А что вы вкладываете в это понятие? Какие свойства пробуждают в человеке ваши песни, которые делают его в этот момент русским?

– То, что происходит с человеком на наших концертах в Европе, наверное, назвали бы пограничным состоянием, которое придумал еще Яс­перс. Но мы, собственно, постоянно живем в погра­нич­ной ситуации, поэтому я называю это эсхатологи­че­ским восторгом. И он свойственен именно русским, по­тому что я никогда не ви­дел, чтобы кто-нибудь еще себя разрушал с таким упорством.

– Еще одно событие этого года: вы заняли третье мес­то в списке самых стильных мужчин 2016 года. При этом для огромного числа людей образ Сергея Шнурова – это «майка-алкоголичка», спортивные штаны и т.п. Мы просто не знали об этой стороне вашей жизни до появления «Инстаграма» и съемок в глянцевых журналах, или в вас действительно произошли перемены?

– Я выступаю в майке только по тем соображениям, что в другой одежде мне жарко. Ничего не изменилось – е­ли вы посмотрите мои фотографии начала 2000-х, то я на улице всегда дико одевался. А сейчас появился «Инстаграм», и все узнали, как на самом деле выглядит Сергей Шнуров.

– Ваш «Инстаграм» в ка­кой-то момент превратился в нас­тоящие философские за­писки. Почему вы выбрали для этих целей самую, по сути, бессмысленную со­ци­альную сеть, заполненную селфи и тарелками с едой?

– Вряд ли это можно наз­вать «философскими за­пис­ками», скорее публицис­тика. Пишу я это все в «Инс­таг­раме» по тем же соображениям, что Дюшан притащил писсуар в музей, только наоборот.

– Вам часто припоминают слова «кто меня увидит в 40 лет на сцене – пристрелите». Когда вы говорили это впервые, каким вы представляли себя после 40 лет? И совпали ли ваши представления с тем, каким вы являетесь сегодня, когда перешли этот рубеж?

– Я не представляю будущее, я живу сегодняшним днем. Мне интересно то, что я представляю из себя пря­мо сейчас. Сегодня я отталкиваюсь в бесцельное завтра. Передо мной не стоит образ, к которому я двигаюсь. Те люди, которые планируют надолго – на 5 лет, 10 лет, – они обречены на провал. Потому что мир меняется быстрее, чем наши мысли.

Беседовала Юлия Варшавская

Оцените статью
( Пока оценок нет )
Добавить комментарий

одиннадцать + шесть =