Сергей Шнуров: «Хватит стучать в русского человека, он и так забит!»

Сергей Шнуров в Тюмени. Прессконференция перед концертом группы Ленинград. 1 ноября 2017 года Интернет
Лидер группировки «Ленинград» Сергей Шнуров рассказал о фанатах, музыке и бывших вокалистках.
Поделиться в соцсетях:

1 ноября 2017 года в Тюмени отгремел концерт группировки «Ленинград». Еще задолго до начала Ледовый дворец начали штурмовать поклонники этого скандального коллектива. Тем временем лидер группы Сергей Шнуров после отстройки звука успел дать непродолжительную пресс-конференцию. Общаясь с журналистами, музыкант много курил, рассуждал о духовой музыке, о том, кто же такой русский человек, и почему не надо пытаться до него «достучаться».

– Сергей, в Тюмень с утра приехали ваши фанаты из Екатеринбурга. Чем вы их так привлекаете, что они следуют за вами из города в город?
– Хотелось бы надеяться, что качеством нашего исполнения. Но я знаю и других ребят, которые ездят за «Ленинградом» из Санкт-Петербурга по всему миру. Последний раз я их видел в Сан-Франциско. Так что катаются и подальше. Но я хочу верить, что наша замечательная группа играет настолько классно, что люди готовы смотреть на это каждую неделю. Мы, по крайней мере, стараемся так делать.

– Как у вас получается на протяжении стольких лет делать такую мажорную потрясную музыку, которая нравится всей стране?
– У «Ленинграда», наверное, есть только две песни в мажоре, а так – у нас всегда минорные гармонии, это русская традиция. Другое дело, что они жизнеутверждающие, и это действительно редкость. Ведь все пишут песни грустные: о расставании, о том, что «я жить без тебя не могу». А у нас песни о том, что «и без тебя я жить смогу».
Сергей Шнуров в Тюмени. Прессконференция перед концертом группы Ленинград. 1 ноября 2017 года
– Сергей, почему «Ленинград» не группа, а группировка?
– Группировкой это стало называться в середине 2000-х, в тот момент, когда в «Ленинграде» было задействовано много музыкантов из разных коллективов. И чтобы не быть очередной группой, придумали такое название, которое обозначало бы конгломерат групп.

– Что с вашим сайд-проектом – группой «Рубль»?
– Мы иногда встречаемся, что-то репетируем. А так, «Рубль» на паузе. Захочется когда-нибудь сыграть эти песни – я их сыграю. Не захочется – не сыграю.

– Насколько обновился ваш состав?
– Так получается, что мы бесконечно обрастаем новыми музыкантами, техническими службами, расширяемся. Как любой бизнес-проект, мы стремимся к экспансии, а она невозможна без увеличения штата. Поэтому это не новый состав, а добавленные люди. Костяк же у нас 20 лет сохраняется.

– У вас довольно часто меняются вокалистки. С чем это связано? Какими талантами должна обладать девушка, чтобы подольше у вас задержаться?
– Наверное, уживчивостью. Девушкам вообще тяжело, физически трудно. Мы постоянно находимся вне дома, в перелетах, играем концерты. Вот мужчина – животное походное. У меня даже поговорка такая есть, что мой дом там, где мой рюкзак. Мужчине в этом плане проще.

– Планируете ли вернуть в группу Юлию Коган?
– Не думаю, что она усилит состав. Вообще, когда все время говорят о расставаниях, о том, чтобы кого-то вернуть, я привожу такой пример. На планете Земля около 8 млрд человек, больше половины из них женщины. Это где-то 5 млрд. Из них половина – совсем страшные, на которых мы не смотрим. Но из 2,5 млрд можно же кого еще выбрать! Зачем постоянно возвращаться к кому-то одному, кого ты уже видел и знаешь? Женщин очень много, поверьте мне.

– После такого нельзя не задать вопрос о любимой жене. Как она реагирует на ваши разъезды?
– Да, женщин много, а жена одна. Иногда и за мной едет в тур, иногда я прилетаю туда, где она находится.

– Она как то критикует ваше творчество?
– Постоянно.

– А идеи для творчества она вам не подкидывает? Как вообще рождается идея песни?
– Слава богу, популярная песня – это такое направление искусства, которому не надо обладать какой-то идеей. У хорошей песни в принципе нет никакой идеи. У плохих песен должен быть философский смысл, конечно (смеется).

– Вы часто поете об алкоголе. А у вас есть какой-то любимый напиток?
– Не так часто, как хотелось бы. Нет, конечно, никакого фаворита нет. Все зависит от периода жизни, настроения, погоды, закуски и других факторов. Это только малолетки могут говорить «я люблю большие сиськи». Ну и дураки, ведь сиськи бывают разные.
Сергей Шнуров в Тюмени. Прессконференция перед концертом группы Ленинград. 1 ноября 2017 года
– Ваши песни – это творчество, бизнес или стеб?
— А я не вижу разницы. Где в XXI веке есть сугубый бизнес без стеба – там нет денег.

– Вы недавно приехали из Америки. В чем отличие ваших поклонников в России и США?
– Во время концерта я стремлюсь сделать так, чтобы никакой разницы не было. Человек, приходящий на концерт «Ленинграда», на эти два часа обречен стать русским. Как бы он не сопротивлялся.

– Чем тюменцев собираетесь удивить?
– Я надеюсь, что ничем не удивим, что все пройдет без технических неполадок. Удивить можно просто – раз, и звук сломается, или свет выключится. Об этом напишут все. Если у тебя прошел отличный концерт, то об этом не напишет никто. Удивить проще, чем не удивить.

– Какой песней вы гордитесь больше всего?
– Вершиной того, что я сделал, в плане лаконичности, в плане фонетического устройства, музыкального решения, конечно является песня «Ехай нах*й» (Дорожная). Круче, пожалуй, уже вряд ли можно что-то придумать на русском языке.

– Кто для вас русский человек?
– Русский – это тот, которому говоришь «курочка Ряба», и он понимает, о чем идет речь. Все дело в курочке. А если мне говорят «Оле Лукойе», то я уже напрягаюсь (смеется).

– Имя Матильда стало нарицательным из-за скандала вокруг одноименного фильма. Как вы вообще к этому относитесь?
– Мы как-то оказались вне контекста этой борьбы. И потом Матильда у меня почему-то больше ассоциируется с фильмом «Леон». Матильда Кшесинская же у меня связана с пламенными речами Владимира Ильича с балкона ее дома, потому что я был в Музее революции – нас октябрятами водили туда, и знаю эту историю. Не для ленинградца это имя вызвало какое-то удивление – что-то типа новенькое. Но нам это не интересно.
Сергей Шнуров в Тюмени. Прессконференция перед концертом группы Ленинград. 1 ноября 2017 года
– Ваши музыкальные вкусы меняются с годами? Что вы сейчас слушаете?
– Так как я вынужден раз в неделю репетировать свою роль в опере Берлиоза «Бенвенуто Челлини», я бесконечно сейчас слушаю Берлиоза. В этой опере есть шикарный момент с трубой. Чем хороша духовая музыка, так это тем, что когда по всей планете электричество отключится и все микросхемы сгорят, она останется. Духовая музыка и человеческий голос.

– Как менялся ваш зритель со временем? Менялись ли возрастные рамки? Вы, например, сейчас очень нравитесь молодежи?
– Молодежь сегодня разная, и она слушает сейчас все что угодно. Не так, как в нашей молодости, когда тот, кто шел в панки – тот шел в панки. А металлисты были их антагонистами. Сейчас молодежь относится к этому легко. Сегодня он идет на «Ленинград», завтра пойдет на рэп или нью-металл. Музыка не является для них чем-то мироопределяющим. Музыка – не мировозреннческая позиция, это карнавал.

– Как достучаться до русского человека с помощью слов?
– Русский человек так забит, что, пожалуйста, не стучите в него, хватит уже. Он устал, не надо.

Пресс-конференция оказалась хоть и короткой, но весьма содержательной. Пообщавшись с тюменской прессой, Сергей отправился на сцену.

Оцените статью
( Пока оценок нет )
Добавить комментарий

5 × 1 =