стихи

Я понимаю, но мне объясните тока. Есть путинский режим, для вас он гадкий, Но против северного, что у вас потока? Это же чистое рубилово за бабки. За рынки сбыта, а режим лишь повод. Но Трамп не пишет в твитер деловито, —

По жизни еду, как и все, я пассажиром. В окнах обложки прессы или глянца. Из новостей абсурд сочится жиром. Хороший повод, чтобы посмеяться. Я был свидетелем, как моды и фасоны Менялись. Не успеть за ними, что ты? И все известные нам медиаперсоны, Из

Жизнь сказочней, чем сказочник Навальный. Что нам их «Фантастические Мрази», Когда наш лидер наднациональный, Работал непосредственно на Штази? Да, на немецкую, друзья, разведку. Присягу даже, видимо, давал им, И с фрицами бухал поди нередко, И был веселым парнем, милым малым.

Пусть подарки, скажем прямо, куцы. Ей Преподносят — фрукты, шоколад, Но идёт у нас борьба с коррупцией, В ней участвует и стар и млад. Дело здесь не то что бы в размере, ведь Смысл в местоположении. И короткое, но яркое, —

[ad_1] Царь-Пушка не стреляла, и по факту, В Царь-Колокол ни разу не звонили. Логически продолжить, если так-то, Фантазию включить, домыслить или, Чтобы культура не стояла, как болото, Что бы потомки не сказали — виноваты.

Спору нет, они повинны. И пора кричать, — Доколе, Раздают амфетамины, Вместо знаний в нашей школе! Ну, а в тоже время, как им, В северной, но всё ж столице, Не говном питаясь всяким, Без халтуры прокормиться? Нет, ну вы скажите, братцы, Как при

По самым приблизительным и вводным, Могу себе позволить быть немодным. А стих, как птица просится на волю. Свободным быть пока себе позволю. И назову своими именами вещи, Пусть бьет глагол, деепричастье хлещет. А песни что, они ж не опиаты.

Чтобы не прослыть последним лòхом, По себе людей я впредь не меряю. Раз на русском языке петь плохо, Буду слушать я теперь Валерию. Там всё чистенько, ну прям, как в каземате, И во славу несомненно божию. У меня ж, как в жизни —

Помню, каждый был уверен пролетарий, Чем поклоны бить, уж лучше радио послушать, Или в клуб сходить, а может в планетарий. Слушал радио, — не стало Джоржа Буша. А надысь американцы к Марсу, Подлетели видимо по воле Божей.

Субъективны вещи, но Тот кто жив не помер. Я стараюсь зрелищно, Сделать каждый номер. Жизнь она того не старит, Кто трепещет сердцем. Я в своём репертуаре, Даю гари с перцем. Сорок пять уже Серёже, А ума не нажил. Пусть корявенько, но все же Мы ж не в

Дорогие мои киевляне, К вам попасть сложно, как на Парнас, Но взаимное наше влиянье, Никуда не исчезнет от нас. Притяженье народов упруго, И в две тысячи сотом году, Будем слушать, как прежде друг друга, Веру Брежневу и Лободу.

В Москве, конечно, боле-мене, Но как прекрасно жить в Тюмени! Почти, как в очень грозном Грозном! Нет, я не вру это серьезно, Да, без иронии, вот это, Российская строчит газета.