Сергей Шнуров: У всех нас будет один большой “джем” с Джимми Хендриксом…
12 января в Дортмунде состоится единственное, и не исключено, что последнее выступление скандальной группы «Ленинград» в Германии. В последнее время усилились слухи о скоропостижной смерти команды в ближайшее время. Сами ребята, правда, данную информацию ни подтверждают, но и не опровергают. Зато участники группы, Пузо, Антоненыч, и, конечно же, Шнур, с удовольствием ответили на вопросы нашего корреспондента о «ленинградско-германском сотрудничестве» последних четырех с половиной лет.
Разговор начался, естественно, с первого явления «Ленинграда» на немецкой земле летом 2002 года. И хотя группа всегда славилась скандальными видеоклипами, экстравагантным поведением на сцене и смачным матом, подобного культурного шока Германия не переживала с весны 1945-го. В Нюрнберге, «Ленинград» в полном составе вышел на сцену «в чем мать родила»…
– Сергей, у вас весьма скандальный сценический имидж. Насколько он созвучен?
– Наверное, процентов на пятьдесят.
– Возможно ли перечислить основные черты, присутствующие и на сцене, и в жизни?
– X.. настоящий.
– Но ведь X.. и в Африке X…
– Иногда на сцене используют фаллоиммитаторы, а мы пользуемся настоящими X…
– Об этом жителям Германии уже известно. Но зачем нужно было тогда, в 2002, обнажать мужское достоинство? Для эпатажа? Пущей скандальности? Или просто захотелось показать немцам огромный X..?
– На самом деле все куда банальней. Было очень жарко, тур заканчивался, и у нас не осталось чистых вещей. Поэтому мы вышли голыми, чтобы не испортить свои последние вещи.
– И не пожалели об этом?
– Нисколько.
– Не предрасположены ли вы к эксгибиционизму?
– Когда я пою, то вообще не думаю, что на меня кто-то смотрит. Эксгибиционизм это немножко другая вещь. Я не испытываю удовольствия от демонстрации своего X…
– То есть вашу наготу можно рассматривать в качестве сценического костюма Адама?
– Нет, это абсолютно функциональная вещь. Мы спасали свои вещи.
– То есть, это как у себя дома, когда жарко и ты ходишь по квартире голым, – добавляет Пузо, – а сцена – наш родимый дом. Правда, меня не было на том концерте, но я бы тоже ходил как дома.
– Ты явно бы украсил своим видом концерт, – смеется Антоненыч.
– А были ли после этого концерта какие-то реакции? Может немки проявляли интерес?
– Нет, наоборот они расстроились, – не унимается Антоненыч, – они увидели наши маленькие и расстроились.
– Однако во время интервью немецкому радио вы клялись ведущей, что у вас очень большие.
– Нет, когда они встанут, то, конечно, больше, – не нарадуется Шнур
– Разыгрывали мы, разводка это была, – возражает Шнуру Антоненыч.
“Немки дико расстроились, увидав наши маленькие”
– Перед скандальным явлением народу, наверняка, бухнули…
– В трезвом виде мы никогда не выходим на сцену. Один раз было, но не понравилось.
– Из чего состоит Ваше предконцертное алкогольное меню?
– Оно меняется в зависимости от состояния души, – продолжает Пузо.
– Выпиваете, что бы выйдя на сцену, чувствовать себя там хорошо?
– К сожалению, нет, – вздыхает Шнур, – бывает, что концертов не бывает.
– Или бывают короткие, – добавляет Пузо, – из трех песен, две их которых одинаковые, первая и последняя.
Мы – не жлобы!
Во время своего первого германского турне в 2002 году Шнур & Co ввергли в шок не только зрителей, но и сотрудников серьезной немецкой радиостанции SFB, называющейся нынче RBB, выступив в передаче Meridian 13 программы Multikulti. Тогда особенности национальной русской «мультикультуры» немцы хлебнули сполна. Интервьюируемые ненавязчиво матерились в прямом эфире, вызывая стыдливый румянец у целомудренной переводчицы и ввергая ее в рабочие конфузы. Ведь большинство немецких аналогов лексических единиц из словарного запаса участников «Ленинграда» запрещены для звучания в немецком эфире. К примеру, простое русское слово, обозначающее половой акт, в элегантных устах переводчицы, словно по мановению волшебной палочки трансформировалось в романтичный эквивалент «заниматься любовью».
– Сергей, почему тогда вы зло- и преднамеренно завели в тупик тот разговор «Восток-Запад», а не попытались вписаться в него?
– Дело в том, что мы не иммигранты и нам вписываться никуда не нужно. Мы понимаем, что это разговор глухих.
– Но вместе с тем вы ведете его?
– Да и ставим восклицательный знак после каждого слова.
– Но зачем же тогда его вести?
– Не знаю, нас простят. Мы ж не жлобы какие-то. Мы же не сами приехали на эту радиостанцию.
Черепашки-ниндзи
– Сергей, в один из своих первых визитов в Германию вы закупили игрушечные самурайские мечи. Для чего?
– Ниндзи мы, черепашки-ниндзи.
– Это часть шоу?
– Нет, это часть жизни, – вступает в разговор Антоненыч, – с вечера мы решили стать черепашками-ниндзя, а поутру нашли офигенный магазин. Где все для этого купили.
– Теперь от хулиганов будет легче защищаться?
– Нет от хулиганов нужно кулаком, – рассекает воздух Пузо, – а это так, для фуфла.
– А почему Шнур часто дерется в общественных местах?
– На самом деле, я дерусь часто, но не думаю при этом как Портос. Я дерусь, потому, что дерусь?
– Но ты же должен помнить из-за чего возникают драки.
– Должен, но не помню.
Пузо никогда не выходит на сцену трезвым
– Желтая пресса пишет, что вы со сцены мочитесь…
– А вот это совершенные враки. Такого никогда не было. Наглая ложь и клевета.
– Когда-то вы появились в несуществующем более телешоу «Земля-Воздух», где на вас сильно «наезжала» ди-джейша «Радио Шансон» Ксения Стриж. У вас, что с ней до этого был какой-то конфликт.
– Не «трахали» мы ее, – говорит Пузо, – наверное, поэтому она и расстроилась. Стервозная! Страшенная!
– На самом деле, я довольно плохо знаю этого человека, – поясняет Шнур, – но в тот момент она мне почему-то весьма не понравилась. И еще: дело в том, что телевизор и программа в нем – это всегда шоу. И то шоу, на мой взгляд, получилось. Кто с кем, как, что и почему – это вопрос из-за кадра. И совершено замечательно, что там оказалась такая Ксения Стриж, потому, что больше никого из оппонентов не было. А обывателю всегда интересны конфликтные ситуации и разговоры ни о чем.
– В одном интервью, Юрий Шевчук предложил тебя выпороть за то, что ты, якобы «опопсяешь» русскую рок-культуру…
– Русская рок-культура – это миф, и мы его разрушаем. Шевчука бы я пороть не стал. В России все извращено, и продукты этого извращения, – группы вроде «ДДТ» и привели к появлению «Ленинграда». Мы – их детище.
– Был ли в твоей жизни период, когда ты слушал «ДДТ»?
– Я был на одном их концерте, когда учился в десятом классе. Там они пели очень хорошую песню про дождь. Ради нее я, собственно говоря, и пришел.
– Как ты думаешь, почему Шевчук на тебя наезжает?
– Мне кажется, что выступления по поводу творчества других начинаются в момент собственной творческой импотенции.
– Сергей, «Ленинград» репетирует или отрабатывает материал непосредственно на сцене?
– Нет, это происходит уже в студии.
– Партии у вас по нотам расписаны?
– Бывает, но, как правило, нет. Иногда мы даже просто напеваем. Музыканты, отправляясь в студию, не представляют, что им предстоит играть. Рабочий процесс начинается уже на месте.
– В России случаются акции по борьбе с аудио-пиратством. Вы под ними тоже подписываетесь?
– Мы за пиратов.
– Деньги те же, но приятно, – добавляет Пузо.
– Дело в том, что официальные лейблы очень хитрым образом не доплачивают артистам и тормозят развитие российской музыки, , – вдается в детали Шнур, – поскольку у них альбом стоит 350 р., а пираты их продают по 90, студент его покупает и даже, может, не вспомнит свою покупку. А вот за 350 рэ он запомнит ее на всю жизнь.
– То есть вы не считаете, что пираты вас грабят? Они платят вам?
– Конечно. Можно провести такую параллель. У тебя что-то украли и ты либо идешь в ментовку, либо – к бандитам. Когда ты приходишь к бандитам, то вероятность того, что краденое найдут гораздо выше.
– На ваш взгляд, борьба с пиратством в России бесполезна?
– Абсолютно! Это было, есть и будет.
– Как наркомания и проституция?
– С проституцией в Германии лучше.
– Вы посещали местных девочек?
– Нет, не дошли, но видели девочек в витринах, и в Гамбурге, и в Нюрнберге.
– А с чем у вас вообще ассоциируется Германия?
– С самурайскими мечами и нунчаками.
– Какое у вас представление о немцах?
– Довольно симпатичные люди.
– Как они реагируют на вашу музыку?
– Вроде ничего, раз приходят, значит – нравится.
– Не надоело ли материться со сцены?
– Это вопрос не к нам, а скорее к Эминему.
– Разве он раньше появился?
– Нет, зато материться больше.
– И напоследок, с кем бы вы хотели дать джем-сейшен?
– Я думаю, что у всех нас будет один большой «джем-сейшн» с Джимми Хендриксом.
Александр ПАВЛОВ, “МК-Германия”