Сергей Шнуров: «Я не интеллектуал, но думаю» « Группировка Ленинград и Сергей Шнуров

Поделиться в соцсетях:

С Сергеем Шнуровым, известным певцом, телеведущим и актером, мы встретились в гримерке за кулисами ежегодного фестиваля «Чартова дюжина». Разговор зашел об «Оскаре», гонорарах и искренности.

– Сто лет не был на мероприятиях, проводимых «Нашим радио». Хоть на людей посмотрю – как выглядят, одеваются, реагируют.

– Ничего не изменилось: вы по-прежнему не любите давать интервью?
– Не люблю, это точно. Ничего интересного в этом жанре для меня уже нет.

– Ладно, попробуем. Кажется, что со времени нашей последней встречи вы изрядно похудели…
– Вряд ли. Вообще-то я бросил курить, посему, наоборот, ожидаю прибавки в весе.

– Вы и пост соблюдаете?
– Ну нет! Я – путешествующий, больной и старый.

– И младенец…
– По сознанию.

– Ваш новый клип в интернете называют нарезкой из индийских фильмов.
– Клип мы действительно сняли в Индии. Специально заслали туда человека следить за съемочным процессом, так что все по-честному.

– Вы готовите новый альбом?
– Вот по поводу нового альбома конкретно ничего сказать не могу. Вот планируем к 2015-му снять фильм Ueban и сделать к нему саундтрек.

– Вас называют последним русским интеллигентом. Греет душу такая формулировка?
– Любые дефиниции – только ярлыки. Вы можете назвать меня последним русским хамом, и от этого ничего не изменится. Интеллигент, на мой взгляд, это больное русское явление. Когда есть дефицит интеллектуалов, практически мгновенно появляются интеллигенты.

– А вы интеллектуал? Или, переформулируя вопрос, вы мыслящий человек?
– Стараюсь. Хотя считать себя мыслящим вообще сложно: каждый человек глуповат по-своему, по-настоящему умных крайне мало. Скажу так: не интеллектуал, но думаю.

– Есть ли у вас конкуренты в шоу-бизнесе?
– Среди музыкантов, играющих вживую, нет. Вот группа «Руки вверх!» из нашей категории: она необязательна к прослушиванию, однако без нее не обходится ни одна свадьба. «Ленинград», «Руки вверх» и Верка Сердючка – это три кита российского шоу-бизнеса. Группы, реально популярные в народе, не нуждаются в хит-парадах и прочей лабуде. Их знают все! Уверяю, 99 из 100 человек на улице ответят правильно. Вообще я слежу за новостями в нашем нестабильном бизнесе, но дело в том, что за последние десять лет не случилось того, за чем стоило бы пристально следить, а мелкие склоки и дрязги мне малоинтересны.

– Вы сравнили себя с Энди Уорхолом в искусстве. Значит ли это, что ваши картины вырастут в цене?
– Хороший художник – мертвый художник. Он всегда будет котироваться выше, а значит, стоить дороже. Так что мои картины непременно поднимутся в цене.

– Для вас важен гонорар?
– Бесспорно! Лицемерить и говорить, что я играю ради удовольствия, не буду. «Ленинград» всегда был коммерческой группой. Первый наш гонорар – ящик пива. Много это или мало – другой вопрос, но на тот момент реальная стоимость нашей совместной работы была такова. Сейчас, слава богу, все изменилось. Бесплатно, кстати, мы тоже выступаем. По особым случаям.

– Например?
– (Надолго задумывается.) Я уж и не вспомню… А! На дне рождения друга играли бесплатно. Причем недавно.

– Такая вещь, как провал, вам знакома?
– А то! Сразу скажу: так, чтобы помидоры, свист и яйца, – до этого не доходило. Но были откровенно слабые выступления, неудачные рифмы, идиотские мелодии, недоделанные песни, которые я имел наглость обнародовать.

– Это заметно публике?
– Я не думаю, что публика дура. Нет, она, конечно, дура, но не настолько.

– Кризис среднего возраста уже случился или он благополучно миновал вас?
– Мне кажется, что в неком кризисном состоянии я живу лет с пятнадцати. С этой ситуацией я перманентно справляюсь или не справляюсь – тут уж как сложится. Во всяком случае, я иду по жизни не спотыкаясь. У меня бывают запинки, и частые – я имею в виду внутреннюю составляющую существования. Я не чужд самоанализа, более того – иду с ним по жизни.

– Сколько лет еще предполагаете хулиганить на сцене? Как-никак, входите в солидный возраст.
– С другой стороны, Мику Джаггеру 70 лет, но он даст фору многим. Все зависит от физической формы человека, от того, как он смотрится и что делает на сцене. На некоторых и в тридцать уже страшно смотреть, а иные до старости держатся бодрячками. Вот и я бросил курить…

– Вы любитель кино. Последнее ваше кинопотрясение?
– Честно, мне понравилась «Гравитация», особенно техническая сторона этой картины. Я так не умею. Обычно когда смотрю европейское или русское кино, мне понятно, как это сделано. А тут весь процесс остался для меня загадкой.

– Наверное, и церемонию вручения «Оскара» смотрели?
– Нет. Я вам больше скажу: меня даже лауреаты нобелевки по литературе не интересуют, потому что процентов на восемьдесят или даже на девяносто это чистая политика. К литературе вся эта котовасия не имеет никакого отношения, как, впрочем, и «Оскар» – к кинематографу. Это вообще странная фигня! Народный герой Ди Каприо в очередной раз не получил награду! А недавно я узнал, что и Джонни Депп ничего не получал… За чем тогда следить? Профанация какая-то.

– Случается, что вы себя терпеть не можете?
– Да, когда ложусь спать. Но сон – мое любимое занятие. Когда сплю меньше пятнадцати часов, мне плохо. А десять часов сна просто необходимы. Обычно я встаю в час или в два дня и уже должен куда-то бежать. Когда тут спокойно выпить чашечку кофе и принять душ?

– Вы когда-нибудь бываете самим собой? Такое ощущение, что вы постоянно в образе.
– А где вы видели настоящих людей? Их просто нет. Человек – социальное животное, и его поведение обусловлено определенными нормами. Что касается меня, то я абсолютно органично чувствую себя на площадке. Сцена – своеобразный ринг, футбольное поле, некое игровое пространство, к которому приковано внимание людей. Вы что думаете, Кержаков сидит дома в форме и пинает мяч? Сцена, ринг, поле – это места, где люди ведут себя не так, как в обычной жизни.

– Хорошо, перефразирую: вы бываете искренним?
– Конечно. Но вы не хуже моего знаете, что интервью – это игра. Кто кого…

– Пожелайте что-нибудь читателям.
– Желаю всем смотреть по сторонам, а не в одну точку.