На первый взгляд Сергей Шнуров, в простонародье просто Шнур, производит довольно дикое впечатление – бритый почти наголо, с несколько диким взглядом – он похож одновременно на бандита и завсегдатая «пивнушки» где-нибудь на окраине… Но как только лидер группы «Ленинград» начинает говорить, немедленно понимаешь, насколько же обманчива внешность! Он уже не кажется бандитом или алкоголиком, а выглядит умным, прекрасно образованным и уверенным в себе человеком. Конечно, матерится. Редко. Но при этом складывается впечатление, что такая манера поведения является частью его имиджа. На вопросы журналистов Сергей отвечает кратко и по существу, часто иронично. Много шутит и смеется.
Сергей, сначала была группа «Ленинград», потом группа «Рубль», потом опять «Ленинград»… Какие дальнейшие планы развития группы?
«Ленинград» – мультижанровый коллектив. А группа «Рубль» была узконаправленным проектом. Бытовал миф о том, что «сермяжный» рок невозможен на русском языке. Я этот миф разрушил. И других задач у группы «Рубль» не было. Находиться в узких жанровых рамках мне тяжело. Мне сложно находиться в определенном стиле. Сложно отождествлять себя с какой-то нишевой культурой. Будь то панк или рэп… Мне всего этого мало. Мне в этом скучно.
Сергей, с чего начались Ваши выступления?
Это было совершенно случайно. Я был не готов. В первый раз я пел, когда в группе «Ленинград» был совершенно другой солист. Я тогда писал песни и играл на басу. Роль серого кардинала меня вполне устраивала. Потом наш солист стал брыкаться, что-то его перестало устраивать и в итоге на презентацию группы «Ленинград» – мы тогда выступали перед группой «Аукцыон» – солист не поехал. И мне ничего не оставалось делать, кроме как сказать «до свидания, мы больше не существуем» или выйти самому к микрофону и петь. Я вышел и – пением это сложно назвать – начал орать. И вот ору до сих пор.
Что Вы чувствуете, когда выходите на сцену? Отличаются чем-то первые ощущения от тех, которые сейчас?
Отличие? Раньше я вообще на сцену трезвым не позволял себе выходить. Я считал, что только дураки так поступают, что на сцене трезвому человеку вообще делать нечего. Сейчас, в связи с тем, что скорость песен у «Ленинграда» выросла, когда я пьяный, я «жую», как старый магнитофон пленку. Технически невозможно попадать в темп. Поэтому я выхожу трезвый и нахожу в этом какую-то свою прелесть. А так… Сцены я никогда не боялся. Не было такого, чтобы я себя «ломал».
Продолжаете ли Вы свою карьеру на ТВ и что вам вообще дала работа на телевидении?
Я снимался в очень интересных проектах, таких как «Яблочко», о создании и крушении русского флота и кронштадтском восстании. Потом был проект о истории российского шоу-бизнеса… Подобные проекты мне интересны потому что я сам много что для себя узнаю. Участвовать в каких-то иных проектах у меня нет ни времени ни желания.
Какая из киноролей ваша любимая?
Не знаю. Я кино не люблю.
Как вам работалось с режиссером Сергеем Соловьевым?
Ну это так и работой-то назвать нельзя. Мы просто вместе проводили время.
Что вы можете о нем сказать?
Человечище! Большой человек!
А что Вы можете рассказать о Вашем дуэте с Александром Кержаковым? Каково это – выступать со спортсменом?
Мы с Сашей уже довольно давно дружим. Он просто пришел на концерт, а я его вытащил на сцену. Это не было дуэтом.
Сейчас многие артисты выражают в своем творчестве свои политические взгляды (касаемо ситуации в Украине). Как это делаете Вы?
Я пишу песни о любви. Политика закончится, а мои песни живут уже… Скоро будет четверть века. Политика – дело такое… Я же не редактор газеты.
И все же какова Ваша позиция?
У меня, слава Богу, нет позиции. Я не обладаю всей полнотой информации, в отличии, видимо ото всех…
Вы продолжаете болеть за питерский «Зенит»?
Очень сложно болеть за кого-либо, если у тебя нет телевизора. У меня его нет и как технически это делать, я даже не представляю. Я давно не хожу на футбол. С момента появления камер у телефонов, посещение футбола превратилось для меня в длинную фотосессию.
А как вообще Вы относитесь к болельщикам ли фанатам, которые задают неловкие вопросы, лезут, куда не надо?
Я к этому отношусь как к плохой погоде. Это неизбежно.
Сколько у Вас осталось друзей с «дозвездных» времен?
У меня как был один закадычный корешок, так он и остался. У меня не изменился круг общения. Я не могу сказать, что он стал сильно больше или сильно меньше.
А те большие люди, которые хотят быть рядом? Знаете, что вроде «да я дружу с…».
Они в моей жизни присутствуют, как и у всех людей, но я не считаю их друзьями.
Алматы уже посмотрели?
Еще не успел. Я сегодня жутко не выспался, поэтому планирую пораньше лечь спать, а завтра обязательно где-нибудь побываю.
А в прошедшие визиты что-нибудь видели?
Был на Медео. Но это было очень давно. С какого-то жуткого перепоя… И помню, что мне было очень плохо из-за резкого перепада высоты. Все говорили, что надо ехать выше, но я был в таком состоянии, что и до Медео-то еле добрался…
Что вы можете сказать о клипе казахстанских исполнителей по поводу Вашего приезда в Казахстан и были ли какие-нибудь подобные акции в других городах?
Забавная акция. Могу даже сказать, что мне было приятно. Откровенно говоря не помню, чтобы что-то подобное проскакивало где-либо еще. Нет. Точно – не было.
Сергей, недавно один алматинский гей клуб изобразил на своей вывески поцелуй Курмангазы (творческая личность Казахстана) и Пушкина (творческая личность России). Ваше отношение к подобному креативу?
В принципе все зависит от контекста. Совершенно глупо материться и сдирать с себя штаны посещая детский сад. А так, я ничего против не имею… Но – еще раз повторю – все зависит от контекста. Если с этим попрутся в церковь, то я против. Даже не то, что против. Просто мне кажется, что это будет пошло, глупо и неуместно.
Ваш любимый поэт?
Их много. Ну «Обэриуты», наверное, все.
Это же детские поэты в основном…
Ну не совсем детские. На самом деле, они очень много писали «в стол». Вот недавно вышел сборник. Чуковский – мощнейшая фигура. А вообще мне почему-то ближе земляки.
У Вас было несколько браков, Вы – любимец женщин. В чем Ваш секрет?
Мне кажется, что это щедрость. В широком понимании. Скупой мужчина – совсем не мужчина.
Сергей, уточните, что для Вас щедрость? Для кого-то это подарить букетик цветов, а для кого-то «Мерседес» последней модели…
Я не имею в виду щедрость, которая измеряется в ценовых категориях. Щедрость поступков, когда женщина чувствует, что ты готов ей отдать себя всего: с букетиком, «Мерседесом» и квартирой…
А не много ей будет?
Вот таких вопросов себе задавать не стоит.
Существуют честные и нечестные мужчины. Нечестные, глядя на женскую грудь, говорят, что у нее красивые глаза…
Честных мужчин нет!
Что в женщине самое красивое?
Невозможно так сразу сказать.
Что заставляет обернуться ей вслед?
Все, что угодно. Это может быть полиэтиленовый пакет.
Расскажите о Вашем клипе у памятника Джамбула? Как он появился, откуда взялась идея, почему именно этот памятник?
Это было давно. В Москве были какие-то движения вокруг памятника другого казахского поэта (Абая – Kursiv.kz). Потом, у Джамбула есть замечательные стихи «Ленинградцы – дети мои»… И все как-то так сложилось. Я вообще люблю создавать объекты, которые обладают широким полем интерпретаций. Каждый принимает в силу своего культурного багажа.
Сергей, а у Вас он какой? Какое у Вас образование? Музыкальное?
Музыкального никакого. По образованию я – сейчас вспомню – реставратор произведений из дерева IV разряда. Других законченных образований у меня нет. Я учился в духовной академии. На тот момент мне казалось, что это единственное образования, которое не имело коммунистического краса. То, что я получил в духовно академии, пожалуй, и сделало меня таким, какой я есть.
Скажите, а в жизни Вы много материтесь? Вот мы пока не слышим…
Еще раз повторю: все зависит от контекста ситуации. На репетиции я матерюсь сильнее, чем в песнях. Мат сокращает скорость команды. Эффективность при этом может страдать, а вот скорость команды и, как следствие, скорость выполнения команды… Например, можно сказать: «Сыграй эту фразу более эмоционально», а можно кратко: «х**чь»!
А Вас лично что-то ограничивает на Ваших концертах? В зависимости от города или аудитории?
Мы устраиваем концерт. Мы не приехали на день города, где много случайных людей. Наш концерт платный. Мы не приехали в Алматы с какой-то замечательной программой – будем играть детские песни. Нет. Это приехала та самая группа «Ленинград». Те самые ужасные, отвратительные, мерзкие товарищи и они еще хотят с вас денег. Это ваш выбор.
Как Вы думаете, в чем секрет любви к этим ужасным товарищам, да еще и за деньги?
Я думаю, что, прежде всего, это тот энергетический посыл, который мы несем. Вообще, с энергией в популярной музыке у нас плохо. Группа «Ленинград» – это сублимированная энергия, в которой тестостерон – важная составляющая.
Но если бы у вас были более мягкие тексты, вас было бы гораздо больше на телевидении.
Группу «Ленинград» не надо популяризировать. Группа «Ленинград» сама по себе. Вот смотрите: вы где-нибудь видели рекламу наркотиков? Нет. Но наркотики употребляют. Группа «Ленинград» примерно из той же области.
А в детстве Вас ругали за нецензурную лексику? Мылом рот мыли? По губам получали?
Я не ругался в детстве. Ну как… Был приступ… Я помню, как мы в третьем классе шли с моим дружком Леней Славиным, который сейчас где-то в Америке преподает высшую математику, и друг другу сказали, мол, что-то мы стали много материться. Это был третий класс и с тех пор я стараюсь это делать поменьше, но ничего не выходит!
За что родители ругали больше всего?
Да особенно не ругали. Меня папа порол лет до пяти, но я так и не понял за что. Для меня это всегда была загадка.
Папа офицер?
Нет. Папа хуже! Папа занимался связью. Научный сотрудник. Мама тоже работала на военную промышленность.
Как Вы воспитываете Ваших детей? Что стараетесь им внушить? Какую идеологию?
Я стараюсь не придерживаться никаких идеологий, потому что идеология – это всегда некие шоры. Детям я пытаюсь объяснить одно: на любое жизненное явление можно и нужно смотреть с разных точек. И не стоит давать чему-либо каких-то категоричных оценок. Как это сейчас в Интернете: это – х***я, а это – п****то. Так быть не должно.
Сергей, на YouTube есть два ролика, в которых вы даете интервью, скорее всего, начинающим журналистам и они там очень много краснеют. Это была постановка?
На самом деле это было не постановочное мероприятие. В те замечательные годы чтобы как нож сквозь масло пройти через медные трубы, я пил каждый день. Поэтому это было прекрасное время. Здоровье позволяло. Я другу дал слово пить каждый день. И он мне тоже. Это было где-то с 2003 по 2006 год.
А цель какая была?
Вот эта вся шумиха была не из нашей жизни. И чтобы относиться к этому иронично, у нас не хватало собственных внутренних ресурсов. Поэтому с нами всегда путешествовал Зеленый Змий. И время от времени он вылезал и кусал журналистов.
Известно, что в вашей группе всегда было какое-то неопределенное количество людей. Оно то увеличивалось, то уменьшалось. Как вы делили зарплату? Не возникало каких-то проблем?
У нас проблем вообще не бывает. У нас авторитарная система. У нас нет демократии. У нас нет права голоса.
И кто распределяет доход?
Сложно сказать… Условия диктую я.
И все с ними соглашаются? Или есть, те, кто возмущается?
Тех, кто возмущается, с нами уже нет.
Сергей, помимо музыки, Вы пишите картины. Какие последние работы?
Сейчас настолько нет времени… У меня какие-то идеи рождаются, но по собственной лени… Это я конечно обманываю себя и говорю, что это просто времени нет. А на самом деле это конечно лень. Но не берусь пока. Не крашу. Что выдумываю в голове…
Как Вы боретесь с ленью?
Да я с ней не борюсь. Конечно же, лень сильнее! Бороться с ленью – это глупо. Ее побороть невозможно. Только интерес. Если есть интерес, то лень становится незначительной величиной. А без интереса бороться с ленью невозможно.
Какой именно интерес?
Интерес к мелочам, к деталям. Ну вот, например, выпускаем новый альбом. Я прослушиваю песни мне кажется, что здесь что-то не так. Потом послушаю «Картинки с выставки» Мусоргского и думаю какая ж отвратительная срань. И подтягивая себя хотя бы чуть-чуть к Мусоргскому, появляется какое-то стремление. Мне становится интересно сделать эту аранжировку как-нибудь по другому. При этом у меня нет интереса к самосовершенствованию. Мне просто хочется сделать что-то, что меня бы самого радовало.
Если бы Вы не стали музыкантом, кем бы Вы были?
Я уже когда-то отвечал на этот вопрос. Мне в принципе не важно что делать, лишь бы не работать.
Становясь старше, люди становятся мудрее. В чем заключается Ваша мудрость? Йога, какие-то философские направления?
Боже упаси! Йога в наших российских широтах, особенно в деревне когда появляется йога – это беда.
Почему?
Ну это просто смотрится как-то… Я с эстетической точки зрения.
Эпатаж только Вам разрешен!
Так это не эпатаж. Это диссонанс. Совсем. Я собственно нахожусь в рамках русской традиции. Когда были скоморохи, юродивые. Так они до сих пор и существуют. А йог – это кто? Простите уж…
Вас обидит, если когда-то Вас назовут юродивым?
Нет. А что в этом обидного?
Ваш личный рекорд по выпивке? В днях, литрах…
Вы знаете, я в этом деле не спортсмен.
Ну ведь каждый мужчина рассказывает о том, сколько женщин у него было и показывает какую рыбу он поймал…
Я вот этого не люблю. Никогда не вел дневников. Никогда – даже во времена лихой юности – не записывал и не запоминал ни сексуальных, ни алкогольных побед. И даже самую большую пойманную рыбу показать не смогу.
Спорт в Вашей жизни присутствует?
Спорт вреден! Это известно.
А физкультура?
Да. На репетициях. Мой род деятельности связан с физическими нагрузками, который мой организм получает, когда я репетирую, передвигаюсь по сцене…
Вы ведете какую-нибудь социальную жизнь? Может какие-нибудь благотворительные проекты или развиваете детский спорт…
У меня сложное отношение к благотворительности. Если у меня назрела необходимость что-то сделать, я не собираю никакие фонды, не выступаю, не пишу на афишах, что сборы от концерта пойдут куда-то там. Я просто беру и отдаю деньги. Это самое простое. Проще не бывает. И кричать, что я благотворитель, для этого не нужно. Это моя тайна.
Вам поступали предложения поучаствовать во флешмобе Ice Bucket Challenge?
Что это?
Это когда обливаются холодной водой со льдом.
Нет. Это сатанисты! (смеется)
Можно сказать, что Ваше творчество это какая-то антология жизни?
Нет. Искусство – это искусство. Оно конечно привязано к жизни. Оно вытекает из событий, того эмоционально и лингвистического фона, который существует, но прямых связей, позволяющих говорить, что это антология русской жизни нет. Как и про Чехова нельзя сказать, что это антология русской жизни. Это все равно искусство. Все равно это выдумка, фантазия.
Если в Россию приезжает иностранец, будет ли правильным пригласить его на ваш концерт?
Я боюсь, что он просто не поймет «Ленинград». Это сложно. Я знаю (мне даже показывали видеозапись), что в Америке в разведывательной школе по песням группы «Ленинград» учат говорить резидентов. Потому что там такие обороты, которые абсолютно разговорные.
Кстати об оборотах, вы можете назвать какой-то нецензурный оборот, который даже вас восхитил?
Восхищение вряд ли… Самое страшное для меня слово я вычитал в кавказских дневниках Пушкина и оно даже не мат. Это слово выблядок. Какое-то оно очень неприятное…
Какая легенда о самом себе Вам больше всего нравится?
Я не слежу за этим. Это же отсматривать нужно как-то. А даже если что-то случайно попадается на глаза – не оседает. Ведь в легенды можно начать верить и начать соответствовать.
На какой машине ездите?
За рулем?
Да.
У меня нет прав. Я не езжу за рулем. В силу многих причин. Намой взгляд, автолюбитель – это отдельная мутация. Это нужно общаться с неприятными гаишниками, нужно следить за дорожными знаками, мне не интересно совершенно какой там свет горит на светофоре. Меня это не забавляет. Мне гораздо приятнее смотреть на пейзажи и мимо идущих симпатичных девушек. И не думать можно ли мне сегодня выпить или нет, за рулем я или нет… Я – человек, который не задает себе этого вопроса. Я – не за рулем!
А какой Вы человек? Взгляд изнутри?
Я человек-тайфун. Меня можно оставить в комнате на пять минут и все: непонятно откуда берутся предметы, но хаос образуется сам собой. Поэтому домработница приходит иногда по два раза в день. Вешать такое на жену нельзя это ж адище!
Автор: Елена ШТРИТЕР (kursiv.kz)
