Сергей Шнуров: «Песняры», та же Пугачева начала 80-х — все они повлияли на группу «Ленинград»

Поделиться в соцсетях:

Начнем с того, что я не особенно рок-музыкант. Где Джими Хендрикс и AC/DC и где группа «Ленинград»? Мы как играли кибергоп или турбо-шансон, так и играем. Что это такое? Ну, грубо говоря, это ускоренный вдвое Аркадий Северный.

Все гитаристы делятся на две категории: одни исповедуют Fender, другие — Gibson. Fender — это все то, что берет начало от группы… Дай бог памяти, совершенно жуткий коллектив, такие солнечные пиздодуи… Beach Boys! А Gibson — инструмент более глубокий, он ближе к хард-року, к Джимми Пейджу, к AC/DC. Я больше Gibson, чем Fender. Если это кому-то интересно.

«Песняры», та же Пугачева начала 80-х — все они повлияли на группу «Ленинград». Без группы «Аукцыон», конечно, никуда. Плюс полтора альбома «Ноля» и довольно много «Н.О.М.». Естественно, «Звуки Му» и совершенно недооцененный коллектив «Браво», который по части придумки шлягеров один из главных в стране. Понятно, что и группа «Кино» присутствовала в нашем кругозоре, но никакого отношения к «Ленинграду» она не имеет вообще. Мы — анти-«Кино».

Я помню те времена, когда мат действительно был запрещен, когда не то что «хуй» — «жопа» нельзя было сказать! И это были те самые золотые годы, когда на каждом заборе было написано «х…». Поэтому меня грядущие законы нисколько не пугают — я помню про «хуй» на заборе. К тому же мы живем во времена широкополосного интернета. Если ты снял замечательное, по-настоящему стоящее интервью со Шнуром, что тебе мешает разместить его на ютьюбе без пометки какого-либо телеканала? Все эти привязки к лейблам — ерунда. Выкиньте их уже из головы. Они все сдохли давно.

Если ты слышишь из уст человека мат и тебе становится от этого неловко, значит, просто это плохой человек.

По поводу песни «Побрей пизду, сука!» я очень долго размышлял — обнародовать ее или не обнародовать. Когда я ставил ее человеку из выпускающей компании, то пребывал в некой благой иллюзии. Думал, он сейчас заорет: «Да ты что! Охуел, что ли?!» А он дико запрыгал на столе и сказал: «А нет ли еще чего-нибудь такого же?!» Тут я понял, что мир, конечно же, сошел с ума. И являясь последователем ницшеанства, понял, что падающего надо подтолкнуть. Что, собственно говоря, и сделал — подтолкнул этот падающий мир.

Весь русский рок — это, как говорит мой приятель, сны про пизду. Какая-то за далью даль, наследуемая от всех этих советских писателей. И переход от русского рока к русскому рэпу произошел в тот момент, когда группа «Ленинград» рассказала, что есть некая конкретная бытовуха, есть жизнь. «Побрей пизду, сука!» — это же песня про любовь. В ней вся проблематика русского рэпа отражена!

Я никогда не строил из себя девочку. Никогда не говорил, что мы играем не за деньги, а потому что все это для нас какое-то большое искусство. Конечно, можно задвигать телеги о том, что я не могу без зрителя и сцены, и это отчасти тоже будет правдой, но не до конца. А я все-таки привык додумывать мысль до конца. «Снова живы для наживы» — это горькая правда. А люди у нас, как мне кажется, правду любят с некоторых пор.