Сергей Шнуров: Дегтярев и хабаровчане вскрыли конфликт, который тлеет по всей стране

Сергей Шнуров в Хабаровске берет интервью у Дегтярёва. 2020 год Интернет
Это интервью успело нашуметь еще до своего выхода. Генеральный продюсер RTVI побывал в Хабаровске, чтобы рассказать о событиях в регионе, где уже больше двух недель не прекращаются акции протеста в поддержку арестованного экс-губернатора Сергея Фургала. Смотрите большой разговор Сергея Шнурова с врио главы Хабаровского края Михаилом Дегтяревым о прохладном приеме хабаровчан, доверии Путина, «пророке» Жириновском и любви к баням.
Поделиться в соцсетях:

Михаил Дегтярев о Фургале, протестах, инстаграме и бане // Сергей Шнуров. По обе стороны Хабаровска


Сергей Шнуров: Ну приветствую, герой нашего времени, так сказать.

Михаил Дегтярев: Привет, Сергей.

СШ: Привет.

МД: Приветствую тебя в Хабаровском крае, в лучшем крае земли.

СШ: Спасибо. Первый вопрос. Я его сформулирую таким образом. Я из Петербурга, как вы, естественно, в курсе. И мне, в общем-то, понятно, почему хабаровчане выходят на площадь и требуют прислушаться к их голосу, постольку поскольку мы как провинциалы не очень любим, когда нам насаждают что-то из Москвы. Вы понимаете эту проблему?

МД: Конечно. Я же сам провинциал.

СШ: Откуда?

МД: Я родился в Самаре. 30 лет практически там прожил с перерывами на Ульяновск, на Йемен. Это такая страна.

СШ: Но вы понимаете, что люди в принципе Москву не воспринимают как начальство и не любят?

МД: Не любят.

СШ: «Москва. По ком звонят колокола?»

МД: Действительно.

СШ: И им присылают человека, который собирался полететь в космос. Он в итоге летит в Хабаровск, прилетает сюда и начинает всех троллить. Про голубей, про баню, вот это всё — это что такое?

МД: Это общение с людьми. Я хочу вам что сказать про Москву, чтоб тему закрыть?

СШ: А она не закроется.

МД: Несмотря на то, что и у меня всегда подозрительное отношение к варягам было, к нам в Самару тоже присылали так называемого «варяга». Это был Владимир Артяков. Он был губернатором. Он из Москвы, из «Ростехнологий». Но ничего, работал. Многое построил. Вспоминают хорошо.

Хабаровский край… Может быть, просто люди забыли. Поколение уже новое выросло. За 30 лет это первый опыт такого руководителя из другого региона. Но был здесь случай. Алексей Клементьевич Черный. Один из крупнейших деятелей вообще здесь в крае. Его руками многое здесь построено, включая вот это здание. Он вообще был из Черновцов (Украина) и стал одним из лучших здесь.

СШ: Я всё понимаю.

МД: И что?

СШ: Да, ничего-ничего. Мне интересно. Это было осознанное вот такое прямое решение пойти сразу в такой, можно сказать, конфликт с местными жителями? Вас же, насколько я понимаю, прислали сюда, чтобы конфликт каким-то образом уладить. А вы, раз — и масло сразу в огонь.

МД: А кто сказал, что это подлило масла? У меня сейчас очень много общения с людьми.

СШ: Так.

МД: И в глубинке я был все выходные. На Востоке края. На берегу Татарского пролива. Да и здесь тоже люди работают. И в краевой администрации. И, вообще говоря, я выхожу и прогуливаюсь с удовольствием. Многим нравится. Потому что я с юмором отношусь к этой ситуации, в которую попал лично я. Не к людям с юмором, а к себе. Действительно, есть у меня чувство юмора.

СШ: Опять же интересно, как вы в эту ситуацию угодили. Смотрите, вы сидели…

МД: Голуби — во! Вот такие вот здесь.

СШ: Бог с ними, с голубями, во всех смыслах этого слова. Каким образом вас сюда занесло? Вот вы сидели в Госдуме. Теплое местечко. Председатель комитета по физкультуре, насколько я понимаю.

МД: Спорту, туризму и делам молодежи.

СШ: Спорт, туризм, дела молодежи.

МД: Очень интересно.

СШ: Вообще классно, да. Но про это мы еще поговорим. Место, скажем честно, теплое. И вас посылают сюда. И вы соглашаетесь ехать. По идее… Причем, у вас же дети.

МД: Четверо сыновей.

СШ: Четверо. Они приехали уже сюда?

МД: Да нет. Они в Москве с женой.

СШ: А они будут учиться в Хабаровской школе?

МД: Посмотрим. Я с женой еще не обсуждал. Я не против того, чтобы они приехали. Жена мне сказала, что как жена декабриста готова хоть завтра прилететь с детьми.

СШ: То бишь вы это воспринимаете как ссылку?

МД: Ну почему?

СШ: Ну, «как жена декабриста».

МД: Ну это жена воспринимает, наверное. А я — нет.

СШ: Вы как воспринимаете?

МД: Я воспринимаю как огромный вызов мне лично как руководителю и большое доверие президента. Вы представляете, какой уровень принятия решений у него? Сколько он разных кандидатур, видимо, перебирал, наверное, выбирал. Я не знаю, как у него это происходит. Но когда он остановил выбор на мне, я об этом узнал, то, конечно, сразу согласился.

СШ: Смотрите. Ни для кого же не секрет, что выбиралось таким образом. Как я это понимаю. Есть вот партия ЛДПР, которая в принципе не сильно обладает такими большими яркими личностями. Есть Владимир Вольфович, большая звезда. Вторым идете вы.

МД: Я не знаю, вторым или третьим. Я не замерял.

СШ: Ну так сложилось. Поэтому в принципе выбор очевиден. И, смотрите, вы приезжаете сюда. И протесты, насколько я понимаю, усиливаются, а не гаснут. То бишь задача выполнена или нет?

МД: А кто сказал, что они усиливаются?

СШ: Пресса.

МД: Какая?

СШ: Пишет.

МД: Какая?

СШ: Ну какая? Давайте я открою сейчас, посмотрю. В том числе и «Московский комсомолец».

МД: Либеральная. Критически настроенная.

СШ: «Московский комсомолец» — не очень либеральная пресса.

МД: Ну, разная она у нас есть. Действительно, оценки разнятся. Удалось ли этим решением немножко хабаровчан успокоить после ареста Сергея Фургала, моего, кстати, одного из ближайших соратников, будем откровенны. Мы 10 лет знакомы. Я у него здесь бывал.

СШ: А почему вы не в майке «Я/Мы Сергей Фургал»?

МД: А потому что я должностное лицо. На мне очень большой груз ответственности. То есть если я…

СШ: То есть в принципе сердцем вы…

МД: Я уже сказал, что его задержание меня повергло в шок, резануло по сердцу. Я желаю ему удачи. Но по УПК (уголовно-процессуальному кодексу) не могу ничего комментировать.

СШ: А вы не могли бы присоединиться к мнению хабаровчан о том, что суд должен проходить в Хабаровске?

МД: Не могу. Максимум, на что я способен, опять же, в рамках закона о должности, которую я занимаю, — руководителя, и с другими документами, в том числе УПК, могу максимум сказать (и вчера сказал народу): «Открытый суд — очень разумное требование». Понимаете?

СШ: То бишь вы его поддерживаете?

МД: Максимум, что могу прокомментировать.

СШ: Ок. Почему вы тогда не выходите на площадь вместе с ними и не говорите: «Да, я поддерживаю открытый суд, давайте…»?

МД: Я вчера был.

СШ: «Давайте я объединюсь с вами». После такой паузы.

МД: Я три дня об этом говорю. И говорю везде. Напрямую через соцсети. Я не хочу через посредников общаться. Я понял, что СМИ здесь разные. И краевые, и, разумеется, федеральные смотрят по-разному на всю эту ситуацию. И многие мои слова были исковерканы.

СШ: Интерпретированы.

МД: Отрезаны, склеены. По прилету, например, говорят — я не высказался о Фургале. Ну как же я не высказался? Я высказался.

СШ: То бишь вы за открытый суд?

МД: Я за открытое общение с народом через социальные сети. И поэтому этим занимаюсь через инстаграм. А по общению с людьми, такому живому, без интернета — да, вышел. Был в Хабаровске несколько раз, уже выходил к людям, в том числе вчера ночью, когда вернулся из Ванино. В Ванино остановился. Ребята сигналили, я развернул машину. Они удивились. Пришлось даже ждать, когда соберутся…

СШ: Мне кажется, этого от вас и ждали.

МД: Это нормальный формат.

СШ: От вас этого и ждали. Весь народ выходил на площадь, кричали: «Выходи, выходи, выходи». И что-то вы, как такая невеста, не очень стремились…

МД: Ну почему? А вот это кресло ко многому обязывает. Я же, когда зашел в этот кабинет, я фотографировал, показывал стол. Здесь метр бумаг был. Один метр высотой — постановлений, писем, согласований. Даже военного комиссара мне пришлось срочно согласовать. То есть человек сюда не едет, а командующий его представляет, потому что 10 дней кабинет пустой. И никто не ставит подписи. Вот я пришел, этим занимался. Какие митинги? Какие выходы? Всё сделал — стол чистый. Настроил аппарат. Сразу поехал…

СШ: Я объясню, какие выходы. У нас, по-моему, в третьей статье Конституции написано, что власть — это народ.

МД: Конечно. Народ избрал президента Владимира Владимировича Путина.

СШ: Владимира Владимировича Путина. Народ избрал также и Фургала.

МД: Конечно.

СШ: Да, понимаете? Что они, собственно говоря, за свой выбор и выходят. Они, собственно говоря, являются той властью, которую вы почему-то раз — и стали игнорировать. Вас прислали. Здесь логическое противоречие. Смотрите. Путин в Москве. Избрали Фургала. Путин прислал вас, Фургала сняли. Народ остался без своего голоса, без своего представителя. Он вас не воспринимает как своего представителя. И вы в этот момент не выходите к ним, не разговариваете, а начинаете их откровенно стебать.

МД: Не могу согласиться, Сергей. Ну, о чем вы? Как стебать? Я начинаю работать. И в первое утро я вышел и пошел по улице.

СШ: Это же разошлось всё на мемы. Мороженое, голуби. Ё-мое. Ну ладно бы, я это сделал. Ну ладно — я. Действительно, кресло обязывает.

МД: Слушайте, ну кроме мороженого и голубей, там было очень много интересного. И про стиль, и про то, на кого я буду ориентироваться в лучших управленческих…

СШ: Скажите, на кого вы будете ориентироваться.

МД: Еще раз повторяю. Алексей Клементьевич Черный. Ишаев Виктор. Как отчество? Иванович, да? Я даже не помню его отчества. Шпорт, Фургал. Всё лучшее возьму от всех. Я же об этом сказал? Сказал. Сказал, что буду к вам выходить? Сказал. Обещание выдерживаю. Уже третий день, действительно, так общаюсь. В Ванино, в Совгавани. В поселке Заветы Ильича был очень большой сход людей по строительству угольного терминала. Сюда приехал, увидел людей, вышел. Я много что сказал. Просто на цитаты, как всегда, разобрали то, что интересно. По таблоидам…

СШ: Ну, значит это было как-то преподнесено, наверное, не так.

МД: «В космос».

СШ: «В космос».

МД: Тоже очень людям зашло. Отправляют меня в космос. Баня. Ну что, мы в бане не паримся, что ли? Паримся. Я хожу в Москве в баню. В Хабаровске буду ходить в баню. Когда откроем бани. Они закрыты, кстати, постановлением правительства Хабаровского края.

СШ: Вот Владимир Вольфович, наверное, мучается.

МД: Мучается. Он любит бани.

СШ: Мы уже теперь все знаем, что он любит бани, знаете. Уже не секрет теперь для всей страны.

МД: Поэтому, если кого-то это задело и он не понял моего искреннего такого юмора по отношению в первую очередь к себе, я прошу прощения у всех хабаровчан. Простите меня, если я вас обидел своим первым стримом, голубями…

СШ: Смотрите, а второе заявление. Хорошо. Первый стрим. Бог с ним. Это было уже когда? Сейчас вы делаете другое заявление. Что сюда приезжают некие наймиты. Что они выходят. Тут чуть ли не иностранная разведка сидит.

МД: Опять переврали. Вот проблема.

СШ: Так разъясните, пожалуйста. Так же нельзя говорить.

МД: Я разъясняю. Вот даю интервью в школе…

СШ: Вы тем самым знаете, что делаете? Вы уничижаете наше ФСБ. Куда смотрит ФСБ, если столько разведки здесь?

МД: Объясняю, что я сказал и как сказал. Это же есть, но просто это выдернуто. Я сказал одну единственную вещь в ответ на вопрос одного из либеральных журналистов. «Либеральными» я называю всех этих… «Медуза», «Голос Америки» и прочее. Би-би-си у нас тоже тут уже неделю живут. Иностранных журналистов много. Я сказал одну вещь. Что праведный гнев народа Хабаровского края я понимаю. Я понимаю, что никаких организаторов первых акций, шествий не было. Это правда.

СШ: Ну, прекрасно.

МД: И на всё на это, на праведный гнев, на массовость, конечно же, слетелись в крае все известные проходимцы, кто занимается организацией, накачкой, провокациями и прочим. В том числе и иностранцы. Вот, что я сказал. Всё. Ну, что? Это не так, что ли? Так. Они здесь. Мы знаем. В том числе из Грузии.

СШ: Ну да. Получается, смотрите, весь смысл этого протеста искажается этой фразой…

МД: Хабаровчане, на меня не обижайтесь. Я говорю, как есть.

СШ: Вот скажите им, чтоб не обижались они. Потому что я понимаю, что они обижаются. Мы поспрашивали у хабаровчан, что они думают о вашем назначении. Вот дайте мне ноутбук, посмотрим.

— Он хочет продолжать воровать, тянуть отсюда, высосать всё с Хабаровского края, всё до последнего. И чтоб люди здесь молчали, превратились не знаю, во что. В ничтожество какое-то.

СШ: Есть такая задача? Честно.

МД: Нет, конечно. Глупости.

— Я не знаю, чего ждут хабаровчане от Дегтярева. Но лично я жду, чтобы он собрал свои чемоданы и уехал к себе обратно в Москву, в Самару и куда угодно. И чтобы нам немедленно вернули нашего губернатора Сергея Ивановича…

МД: Зависло. Ну, понятно.

СШ: В общем, тональность такая. Призывы… Понятно, что довольно наивные. Но тем не менее…

МД: Объясняю. Вот я только сегодня разбирался с дамбой в Комсомольске. В первую очередь выделил деньги президент. Лично. Федеральные народные деньги. Потому что Комсомольск-на-Амуре, или город юности, как мы его все называем — город президентского внимания. Ну и что, вы знаете, с этой дамбой произошло? Местный хабаровский подрядчик, известная гражданка-хабаровчанка (фамилию не буду, пока недоразобрался до конца) набрала кучу подрядов, и по дорогам в том числе. Дороги не сделаны, дамба не построена. Президент у них виноват. Вы видите, да? Якобы разворовывают москвичи там или кто. Это же ложь. Наглая ложь. Это же не Барак Обама или Трамп виноват, что я вчера ехал по дороге, которая просто уничтожена.

СШ: Ну, слава богу. А то хабаровчане, собственно говоря, стали думать, что вы придерживаетесь той точки зрения, что виноваты во всем иностранцы.

МД: Для этого я здесь и есть. Я так понимаю логику моего назначения. Я здесь никого не знаю из бизнеса, из чиновников, из правоохранителей, из организованных преступных сообществ. Это тоже элемент, извините, управления здесь. Как и в любом другом регионе. И именно это есть мое преимущество. Поэтому женщина, которая очень переживает, что я приехал сюда что-то там для Москвы делать…

СШ: Вы в то же время не знаете местную повестку. Местную повестку вы тоже не особенно знаете.

МД: Наоборот: контроль, контроль и еще раз контроль за расходованием крупных финансовых поступлений, в том числе из федерального центра. Точка.

СШ: Смотрите, до вашего прихода бюджет был минус 10 млрд, правильно?

МД: Вы имеете в виду что минус 10? Объясняю по бюджету. У нас сейчас дырка, выпадающие доходы из-за коронавируса, из-за всего…

СШ: И сейчас стали с вашим приходом присылать сюда…

МД: Где-то минус 9 мы ожидаем, самый негативный прогноз. В целом бюджет дефицитный. Очень много денег федеральных здесь. Почти 40%.

СШ: Почему так получается?

МД: Потому что Москва присылает сюда деньги.

СШ: Подождите. Край богатый. Почему он работает в минус? Я ни за что не поверю, что здесь…

МД: Вон мы о чем. Об экономике.

СШ: Я об этом, да.

МД: А именно потому, что есть очень много предпринимателей, которые работают в тени, связаны в том числе и с иностранными компаниями, и с Китаем в том числе. По лесу есть откровенные проблемы. Тут вообще много проблем. Но край богатейший.

СШ: Почему люди бедно живут?

МД: Уровень собственных доходов будем поднимать. По крайней мере до 21 сентября или когда выборы? 19 у нас планируются? С сентября 2021 года. Пока я здесь, будем поднимать…

СШ: А вы на выборы собираетесь идти?

МД: Да я об этом даже не думаю. Как-то у меня на эту тему голова не болит. У меня о другом сейчас…

СШ: Подождите. Как объяснить?

МД: Сергей, денег очень много. Очень много денег вне поля зрения государства. Собираемость по налогам низковата (по некоторым — откровенно). И Москва и раньше, при прежнем губернаторе, и при Сергее Ивановиче Фургале много давала, и при Дегтяреве будет давать. Наша задача — контролировать расходование.

СШ: То есть вы будете еще больше денег отнимать у народа?

МД: Наоборот.

СШ: Как? Вы же говорите — нам налоги недодают.

МД: Я говорю о расходах, о контроле расходов. А собираемость — это бизнес недоплачивает.

СШ: И, опять же, про выборы. Смотрите, выборы — это же маленькая такая фаза, которая на самом деле длится не так уж и долго. Ну сколько там предвыборная кампания? Ну полгода, наверное. Ну месяцев семь. Но до этого, если рассматривать тот же самый кейс Фургала, он же в принципе не был сильным выборщиком. Он просто был местным, он занялся социалкой. Он стал разговаривать, кстати, с людьми.

МД: Да, правда.

СШ: И тем самым завоевал вот этот авторитет, который сейчас люди и показывают. Что Фургал — это не какая-то марионетка, это не тот человек, который здесь просто сидел и размышлял, а действительно работал. И этого людям очень не хватает. Поэтому я думаю, что вам все-таки стоит задуматься о том, какой рейтинг у вас будет к моменту выборов.

МД: Да зачем мне это?

СШ: Это же взаимосвязано всё.

МД: Я об этом не думаю, Сергей. Я вообще сказал по поводу, например, Сергея Ивановича Фургала, моего соратника-однопартийца, которого поддерживает ЛДПР и Жириновский, ему передачи дают, юридическую помощь оказывают в Москве. Так я о чем сказал? Что если его оправдают (все-таки суд есть суд, у него может быть два вывода — виновен или нет, независимо от того, где он пройдет, будет это в формате присяжных заседателей), он приезжает сюда и успевает на выборы. Тогда, ради бога. Я не буду с ним конкурировать. Это нелогично. Мы однопартийцы.

СШ: То бишь, смотрите, если Фургал оказывается невиновен, вы сразу складываете полномочия, так?

МД: Нет. Зачем? Я временно исполняющий обязанности до вступления в должность избранного губернатора, которым теоретически, если будет оправдан, может быть, конечно, Фургал, если он пойдет на выборы.

СШ: И вы тогда не будете участвовать в этой предвыборной кампании?

МД: Не хочу конкурировать с коллегой, чье место здесь я занимаю по указу президента.

СШ: А вы понимаете, что занимаете его место?

МД: Он же здесь сидел до меня в этом кресле.

СШ: Значит, занимаете его место?

МД: Ну это его кресло было. Я его даже не поменял. Вот прям в нем, как был стол…

СШ: То бишь вы себя чувствуете наследником Фургала?

МД: Идеологически — да. А по решениям — вот смотрите, что я сделал. Сергей Иванович, например, на север… У нас есть северные дальние районы. Ввел субсидирование билетов на самолеты.

СШ: Совершенно справедливо.

МД: И установил твердую цену — 4500 взрослым и ровно 3000, если не ошибаюсь, для ребенка. Только что этот вопрос я утвердил. Продолжение этой программы. Деньги в бюджет утвердил, заложил. Уже во вторник, в среду, краевая дума будет голосовать за поправки в бюджет, и эта программа будет продолжена. Есть в этом какая-то преемственность? Есть.

СШ: Есть преемственность.

МД: Вот и всё.

СШ: Вот если говорить о преемственности, вы же член ЛДПР, Либерально-демократической партии.

МД: Да.

СШ: Насколько я понимаю все-таки демократию и либерализм, он несколько конфликтует с вашими изысканиями в плане монархии.

МД: Самодержавия. Это две разные вещи.

СШ: Почему же?

МД: «Сам держу» — русское слово.

СШ: Хорошо, самодержавие. Каким образом член Либерально-демократической партии может топить за самодержавие?

МД: Потому что ЛДПР давно расшифровывается «Легендарная державная партия России».

СШ: Ничего себе! Это новое прочтение политическое. Так вам нужно менять политическую программу тогда. Вы с Вольфычем обсудили это, нет?

МД: Конечно. Мы с ним это и придумали. Я же в партии отвечаю и отвечал все последние годы (с 2014) за идеологию и пропаганду.

СШ: Так. Еще раз. Легендарная…

МД: Державная.

СШ: Державная.

МД: Партия России.

СШ: Партия России. Хорошо. Так и запишем. Так и будем теперь вас называть — легендарная и державная. Тогда всё согласуется.

МД: Конечно.

СШ: Тогда самодержавие. Всё правильно. А вот это замечательное исследование по поводу генетического кода Жириновского, который берет свои начала чуть ли не от Наполеона, — это что было? Троллинг или что?

МД: Почему? Я о нем написал книжку. Называется «Пророк в своем отечестве». И в чем была идеология этой книги? Доказать, что Жириновский, высказываясь о чем-то в будущем, всегда попадает в точку. То есть он пророк, предсказатель. И доказал. Целый труд. Вот какая книжка. А туда в дополнение засунул раздел с его гаплотипом. То есть это анализ…

СШ: Я понимаю. Но, смотрите, дело в том, что я учился в религиозно-философском институте. Я знаю, что пророчество не требует никакого научного обоснования.

МД: Конечно.

СШ: Зачем доказывать? Если Жириновский пророк, давайте скажем, что он пророк, возведем его в лик святых практически при жизни, и всё.

МД: Я тебе отвечу сейчас.

СШ: Хотелось бы.

МД: Извини. Вам отвечу.

СШ: Можем перейти на «ты», в конце концов, раз пошла такая пьянка.

МД: Давай.

СШ: Давай.

МД: Пророчество не требует доказательства, если…

СШ: Научного обоснования не требует.

МД: Не требует научного обоснования и доказательства, если однозначно известно, что тот, кто их сказал, пророк. Но, чтобы это доказать, нужно провести исследование, которое я провел. И это доказано.

СШ: Ну подождите. Мы что, проводили исследование пророка Илии?

МД: После моей книги можно точно сказать: всё, что говорит Жириновский, сбывается. А до — было нельзя. Надо было это доказать.

СШ: Слушайте, это получается совершенно гениальное интервью. Потому что у нас партия — легендарная и державная, Жириновский — пророк.

МД: Да.

СШ: Блин, это абсолютно меняет карты. Это всю политическую картину переворачивает в другую сторону.

МД: Мощнейший политик просто.

СШ: Так бог с ним — политик. Пророк.

МД: Пророк. Да.

СШ: Так. Что бы еще вас такого спросить?

МД: Ну, что-нибудь про хабаровчан хорошее.

СШ: Да я думаю, что и всё.

МД: Уважаем.

СШ: Хабаровчан?

МД: Любим. Будем работать.

СШ: А вот скажите мне. Вот смотрите. Вот есть у вас три мнения. Мнение Путина, мнение Жириновского и мнение хабаровчан. Какое из этих мнений для вас будет главным, превалирующим? Мнение Путина, мнение Жириновского или мнение хабаровчан?

МД: А мнения всех этих трех субъектов не отличаются ни по одному вопросу. Не отличаются. Хоть любое возьмите, назовите, вот пальцем в небо — я вам скажу, что они абсолютно идентичны. Ну, именно по повестке Хабаровского края, конечно. Не про геополитику. Там, НАТО, Трампа или еще чего-то.

СШ: Вам кажется, что они всё время совпадают?

МД: Абсолютно.

СШ: Всегда?

МД: Абсолютно. Вот их мнение всегда совпадает. И если так…

СШ: Подождите. ЛДПР — все-таки оппозиционная партия, насколько я понимаю.

МД: Все мнения сводятся к одному — чтобы человеку здесь жилось достойно, комфортно и хорошо.

СШ: Секундочку. ЛДПР — оппозиционная партия. Она не может совпадать мнением с Путиным.

МД: Это кто вам сказал? Это где написано?

СШ: Ну не всегда же оно совпадает. Тогда где оппозиция?

МД: Сергей, вот тут не надо хитрить со мной.

СШ: Я не хитрю.

МД: Иногда может совпадать. Иногда может не совпадать.

СШ: Так и мнение хабаровчан может не совпадать.

МД: А вот по хабаровской повестке все три субъекта (и президент наш дорогой, Владимир Владимирович Путин, и дорогой наш председатель ЛДПР Владимир Вольфович Жириновский, и любой гражданин Хабаровского края) — они все совпадают по хабаровской повестке.

СШ: Ну как же совпадают? Мы только что смотрели, когда говорят: «Дегтярев, домой. Уезжай в Москву». Это мнение хабаровчан.

МД: Да.

СШ: У Путина другое мнение: «Дегтярев, лети в Хабаровск».

МД: У Путина мнение «Дегтярев, лети работай до сентября 2021 года». В указе так и написано — «до вступления в должность избранного губернатора». Из чего может следовать, что он тоже думает, что я должен улететь в сентябре 2021-го. Логично? Всё.

СШ: Никакой логики. Это нужно спросить у Вольфыча, потому что он, конечно, пророк, он видит будущее. Я его не вижу.

МД: А если Владимира Вольфовича взять вот в этом кейсе, то Владимир Вольфович думает: «Вот Дегтярев приехал. Если он хорошо будет работать, а суд примет решение не в пользу Фургала Сергея Ивановича, то пусть Дегтярев здесь руководит». Он уже это сказал как мой однопартиец.

С другой стороны, Жириновский на эту же ситуацию смотрит и так: «Если Фургала оправдают, то он вернется в край и изберется губернатором». Вот, пожалуйста, полная идентичность по моему будущему у всех трех субъектов.

СШ: Понятно.

МД: Логично?

СШ: Наверное, логично. Но это нужно у Владимира Вольфовича спросить, потому что я про будущее… вообще сложно мне рассуждать. Мне, опять же, знаете, что интересно? Как вы решились просто броситься, можно сказать, в пекло? Вот в самое пекло сейчас политической повестки всей современной России. Ведь нет больше никакого такого очага напряженности сильнее, нежели чем Хабаровск.

МД: Ну, нету.

СШ: Нету.

МД: Правда. За секунду решился. Когда президент предложил. Решился и всё. Взял…

СШ: А это властные амбиции, или что?

МД: Нет, это готовность реализовать себя, свои способности — управленческие и человеческие.

СШ: А у вас есть управленческие способности?

МД: А как же нет? Это вообще большое заблуждение, когда тут меня критиковали за отсутствие.

СШ: Расскажите.

МД: Ну это же очевидно. Я руковожу с 21 года разными проектами, коллективами в разных регионах. То есть первая руководящая должность — это глава общественной организации «Идущие вместе» в Самарской области. Уже, наверное, всю мою биографию просветил. Под началом 2500 человек. Нормально. Организовались же. И всё. Дальше — по нарастающей.

СШ: «Идущих вместе» я помню, да.

МД: Да. Вот такая организация была патриотическая. И за Путина.

СШ: Я помню, что они сжигали книжки Сорокина.

МД: Вот после этого я и вышел из нее. Я считаю это неприемлемым.

СШ: Да?

МД: Конечно. Мы с Якименко на этой почве очень серьезно поругались.

СШ: Прям из-за Сорокина? Прямо из-за голубого сала?

МД: Да мне Сорокин, как говорится, здесь мало интересен. Я считаю, что книги нельзя… Но их никто, правда, не жег. Их в унитаз бросали. Ну нельзя так с книгами. А Сорокин — мне особенно нравится, знаете, «Сахарный Кремль», его книжка.

СШ: Отличная книжка. А «День опричника»?

МД: Сказка.

СШ: Не сказка, а быль. Спасибо.

Оцените статью
( Пока оценок нет )
Добавить комментарий

10 − два =